Чхиквадзе, Владимир Викторович

Владимир Викторович Чхиквадзе
Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Литве
5 мая 2008 — 1 октября 2013
Предшественник:	Борис Анатольевич Цепов
Преемник:	Александр Иванович Удальцов
Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Чили
12 августа 2000 — 29 марта 2005
Предшественник:	Алексей Григорьевич Квасов
Преемник:	Юрий Анатольевич Филатов
Рождение:	28 декабря 1945(1945-12-28) (78 лет) Москва, РСФСР, СССР
Отец:	Виктор Михайлович Чхиквадзе
Образование:	МГИМО
Профессия:	дипломат
Награды:

Влади́мир Ви́кторович Чхиква́дзе (род. 28 декабря 1945) — советский, российский дипломат.

Биография

Отец — Виктор Михайлович Чхиквадзе, советский юрист, член-корреспондент Академии наук СССР.

Окончил МГИМО МИД СССР (1969). На дипломатической работе с 1969 года.

• 1969—1973 гг. — сотрудник посольства СССР в Колумбии.
• 1976—1979 гг. — сотрудник посольства СССР в Анголе.
• 1987—1989 гг. — заместитель начальника Главного управления кадров и учебных заведений МИД СССР.
• 1990—1996 гг. — Генеральный консул СССР, России в Барселоне (Испания).
• 1996—1998 гг. — начальник Управления социального и материального развития МИД России.
• 1999—2000 гг. — директор Департамента информационного обеспечения МИД России.
• 12 августа 2000 — 29 марта 2005 гг. — Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Чили.
• 2005—2008 гг. — директор Департамента безопасности МИД России.
• 5 мая 2008 — 1 октября 2013 гг. — Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Литве.

Является почётным членом Российской академии художеств, Российской академии естественных наук, Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка.

Семья

Женат, имеет троих детей.

Награды

• Кавалер Большого креста ордена «За заслуги» (Чили, 2007)
• Орден Бернардо О’Хиггинса (Чили, 2008)
• Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени (25 марта 2013) - за большой вклад в реализацию внешнеполитического курса Российской Федерации, заслуги в научно-педагогической деятельности и многолетнюю добросовестную работу

Дипломатический ранг

• Чрезвычайный и полномочный посланник 1 класса (28 сентября 1999)
• Чрезвычайный и полномочный посол (21 января 2003).

Ссылки

• [www.lithuania.mid.ru/posol.html Биография на сайте посольства России в Литве]

Отрывок, характеризующий Чхиквадзе, Владимир Викторович

И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.