Грей, Чед
Поделись знанием:
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
(перенаправлено с «Чэд Грэй»)
| Чед Грей Chad Gray | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Дата рождения |
16 октября 1971 (52 года) |
| Место рождения | |
| Годы активности |
1996 — наши дни |
| Страна | |
| Профессии | |
| Певческий голос | |
| Инструменты | |
| Жанры | |
| Псевдонимы |
Kud |
| Коллективы | |
| Лейблы |
Epic Records |
| [www.mudvayne.com www.mudvayne.com] [www.hellyeahrocks.com www.hellyeahrocks.com] | |
Чед Грей (англ. Chad Gray; род. 16 октября 1971[1]) — американский рок-музыкант, наиболее известный как фронтмен распавшейся ню-метал-группы Mudvayne. В настоящее время играет в «супергруппе» Hellyeah.
Содержание
Биография
Родился в 1971 году в городе Декатур, штат Иллинойс в семье Дэна и Митзи Дэвисов. В 1996 году бросает работу на заводе и переезжает в Пеорию, где собирает группу «Mudvayne»[2]. Чед сочетает в песнях и чистый вокал и характерный для него харш.
В 2006 году создаётся супергруппа «Hellyeah», в которую, кроме Грея, вошли гитаристы Грэг Триббетт («Mudvayne») и Том Максвэлл («Nothingface»), басист Джерри Монтано («Nothingface») и барабанщик Винни Пол («Pantera», «Damageplan»). В 2007 году вместо Монтано в группу приходит Боб Зилла («Damageplan»). Грей сочетает работу вокалиста в обеих группах.
Дискография
«Mudvayne»
- 1997 — Kill, I Oughtta
- 2000 — L.D. 50
- 2001 — The Beginning of All Things to End
- 2002 — The End of All Things to Come
- 2005 — Lost and Found
- 2008 — The New Game
- 2009 — Mudvayne
«Hellyeah»
Личная жизнь
В 2005 году женился на Кэлли Олсон. У пары есть дом в Клэмаф Фоллс, штат Орегон.
Интересные факты
- Бабушка Чеда — Бэтти Рау — по его же словам, оказала на музыканта большое влияние, устроив его петь в хор. В 2005 году, после продолжительной болезни, Бэтти Рау умерла от рака. Ей посвящены песни «Thank You» группы «Hellyeah» и «Death Blooms» группы «Mudvayne»[3].
- Чед Грей участвовал приглашённым вокалистом в записи песен «Monsters» группы «V Shape Mind», «Falling Backwards» группы «Bloodsimple» и «Miracle» группы «Nonpoint».
- Грей в составе «Mudvayne» записал два саундтрека — «Not Falling» для фильма «Корабль-призрак» (2002) и «Forget To Remember» для фильма «Пила 2» (2005)[4]. Также, в составе «Hellyeah», в 2007 году записал песню «You Wouldn’t Know» для видеоигры «WWE SmackDown vs. Raw 2008»[4].
- Чед утверждает, что любит играть в гольф[5].
Напишите отзыв о статье "Грей, Чед"
Примечания
- ↑ [www.imdb.com/name/nm1279528/bio Biography for Chad Gray] на сайте IMDb
- ↑ [www.blabbermouth.net/news.aspx?mode=Article&newsitemID=86267 Интервью с Чедом Греем (англ.)] // Журнал «Star», 6 декабря 2007 года
- ↑ [www.songfacts.com/detail.php?id=2677 Death Blooms by Mudvayne] // Songfacts
- ↑ 1 2 [www.imdb.com/name/nm1279528/ Chad Gray] на сайте IMDb
- ↑ [www.thisisnotascene.com/2012/chad-gray-of-hellyeah-and-mudvayne-talks-to-thisisnotascene/ Chad Gray Of Hellyeah and Mudvayne Talks To ThisIsNotAScene]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Грей, Чед
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
