Чэнь Чжэнь (вымышленный персонаж)

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Чэнь Чжэнь — вымышленный китайский герой, мастер боевых искусств, созданный гонконгским писателем Ни Гуаном. Он впервые появился в 1972 году в фильме «Кулак ярости», в котором снимался Брюс Ли. С 1972 года Чэнь Чжэнь стал объектом многочисленных фильмов и сериалов, в том числе ремейков и адаптаций «Кулака Ярости». Многие известные актеры-мастера боевых искусств изображали Чэнь Чжэня на экране, в том числе Брюс Ли, Джет Ли и Донни Йен. История Чэнь Чжэня варьируется в различных ремейках и адаптациях, но почти каждая, в конечном итоге, приводит к его окончательному стремлению отомстить за своего учителя Хо Юаньцзя и жестоким схваткам с японцами, аналогичным финальным сценам «Кулака Ярости». Считается, что прототипом персонажа Чэнь Чжэня является Лю Чжэньшэн, реальный ученик Хо Юаньцзя.

Общие сведения о Чэнь Чжэне

Чэнь Чжэнь изображается как ученик мастера боевых искусств Хо Юаньцзя, основателя ассоциации борьбы Цзинъу (Chin Woo или Jingwu School). После того, как Хо Юаньцзя, якобы умер от болезни, Чэнь Чжэнь узнает, что его учитель был отравлен, и японцы из додзё шанхайского района Хункоу, несут ответственность за его смерть. Он отправляется на поиски убийц, чтобы отомстить за Хо Юаньцзя и возродить духовное наследие своего учителя.

Интересные особенности персонажа

Во время премьеры «Кулака Легенды: Возвращение Чэнь Чжэня» в сентябре 2010 года Донни Йен, отвечая на вопрос журналистов о том, каковы отличия его интерпретации персонажа от более ранних версий Чэнь Чжэня, ответил, что существуют значительные отличия, и дал своё определение — «Чэнь Чжэнь является Брюсом Ли». Он сказал, что образ Чэнь Чжэня был создан Брюсом Ли в «Кулаке Ярости» (1972), и лично он является поклонником Ли. Он также пояснил, что некоторые черты его персонажа были унаследованы от Брюса Ли, такие как белый костюм Мао, одетый Чэнь Чжэнем и использования нунчаку, но все еще существуют различия в движениях и общих чертах его персонажа Чэнь Чжэня и образом созданным Ли. Фильмом «Кулак Легенды: Возвращение Чэнь Чжэня» Донни Йен отдает дань Брюсу Ли, сохраняя белый костюм Мао и используя нунчаку, а также повторяет знаменитый лозунг Чэнь Чжэня: «Китайский народ это не больной человек Востока!».

Появления в кинематографе

Название фильма	Год	Исполнитель	Описание
Кулак ярости	1972	Брюс Ли	первое появление Чэнь Чжэня
Новый кулак ярости	1976	Джеки Чан	невеста Чэнь Чжэня (в исполнении Норы Мяо) встречает молодого тайваньского мальчика (в исполнении Джеки Чана), который станет преемником Чэнь Чжэня.
Кулак легенды	1994	Джет Ли	Чэнь Чжэнь борется, чтобы спасти репутацию школы Цзинъу после смерти Хо Юаньцзя. Он побеждает японского генерала, который был ответственен за смерть его учителя.
Молодой герой	1996	Чхёй Сиулунг (Сюй Сяолун)	Чэнь Чжэнь спасает маньчжурскую принцессу, попадая в приключение, где он помогает принцессе и китайскому революционеру (которого играет Юань Бяо) защищать свою страну от японцев.
Кулак Легенды: Возвращение Чэнь Чжэня	2004	Донни Йен	Продолжение «Кулака Легенды». Во время Второй мировой войны Чэнь Чжэнь оставляет Китай, чтобы помочь союзникам воевать с немцами во Франции после того, как отомстил убийце учителя Хо Юаньцзя. После войны он возвращается в Китай и присоединяется к подпольному движению сопротивления в Шанхае, чтобы остановить японское вторжение в Китай.

Отрывок, характеризующий Чэнь Чжэнь (вымышленный персонаж)

– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]