Чюмич
Поделись знанием:
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Чюмич, в просторечии чюмичка — металлическая или деревянная поварская ложка с длинной ручкой, использовавшаяся в качестве столовой мерки. Название происходит от архаичного слова чюм — «ковш для питья». Вначале чюмичи появились в Подвинье, Белозерье, на Вологодчине, в Тихвине, Пскове, затем распространились до Москвы и Дорогобужа.[1]
В росписи царским кушаньям 1610—1613 гг, назначено подавать к столу «на блюдо векошник ягод, а в них 3 чюмича круп гречневых». По-видимому, чюмич имел определенную вместимость.[2]
В приходно-расходной книге Онежского монастыря за 1668 год упоминаются как «… четыре чюмича, чем щи и молоко черпают».[1]
См. также
Напишите отзыв о статье "Чюмич"
Примечания
- ↑ 1 2 Судаков Г. В. Были о словах и вещах. — Архангельск, Северо-Западное книжное издательство, 1989 г. ([www.booksite.ru/fulltext/sud/akov/byly/index.htm текст])
- ↑ Чюмич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Чюмич
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
