Чюрюксулу Махмуд-паша
| Чюрюксулу Махмуд-паша тур. Çürüksulu Mahmud Pasha<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 1913 — 1914 | ||
| Предшественник: | Махмуд Мухтар-паша | |
| Преемник: | Ахмед Джемаль-паша | |
| Вероисповедание: | Ислам | |
| Рождение: | 1864 Чюрюксу , Османская империя | |
| Смерть: | 31 июля 1931 Стамбул, Турция | |
| Имя при рождении: | Махмуд Тавгиридзе | |
Чюрюксулу́ Махму́д-паша́ (тур. Çürüksulu Mahmud Paşa; 1864 — 1931) — османский государственный деятель, министр военно-морского флота.
Биография
Махмуд-паша родился в 1864 году в Чюрюксу (ныне в Аджарии); грузин по происхождению[1].
После 1909 года Махмуд-паша принял участие в модернизации османской армии под эгидой германского верховного командования. Он был назначен министром общественных работ в «Единении и прогрессе».
Когда началась Первая мировая война, Махмуд выступал против вступления в неё Османской империи в виду неготовности армии. В «Единении и прогрессе» он был весьма известной и уважаемой личностью.
В 1914 году кандидатура Махмуда-паши была выдвинута султаном на пост в османской сенате (Аян Меджлиси). После поражения Османской империи в Первой мировой войне, Махмуд-паша возглавил комиссию по переговорам о мире. Поддержка Махмуда-паши по территориальным уступкам, достигнутых соглашением с армянами в 1919 году, вызвала критику со стороны Мустафы Кемаля Ататюрка[2].
22 марта 1920 года Махмуд-паша был одним из немногих членов «Единения и прогресса», арестованных и отправленных британскими властями для суда на Мальту. По их репатриации в 1921 году он вернулся в Османскую империю. Махмуд-паша умер в Стамбуле 31 июля 1931 года.
Напишите отзыв о статье "Чюрюксулу Махмуд-паша"
Примечания
- ↑ [www.turkgurcu.com/showthread.php/6845-%C3%87%C3%BCr%C3%BCksulu-Mahmud-Pa%C5%9Fa-%28Tavdgiridze%29 Çürüksulu Mahmud Pasha Tavgiridze]. The Platform of Georgians in Turkey (TurkGurcu.com). Проверено 6 мая 2012.
- ↑ [www.atam.gov.tr/index.php?Page=Nutuk&IcerikNo=130 Public Speeches, Nutuk (1919 - 1927)]. Ataturk Research Center. Проверено 6 мая 2012.
Отрывок, характеризующий Чюрюксулу Махмуд-паша
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.
В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
