Чёбсарский район
| Страна | |
|---|---|
| Статус | |
| Входил в | |
| Дата образования |
1929—1962 |
| Часовой пояс |
Чёбсарский район — район, существовавший в составе Северного края, Северной и Вологодской областях СССР.
История
После упразднения уездно-волостного правления, территория Вологодского уезда отошла к Северному краю. 15 июля 1929 года Президиумом ВЦИК было введено районирование Северного края. Чёбсарский район был образован в состав Вологодского округа. В 1931 году станция Чёбсара стала посёлком городского типа.
20 июня 1932 года постановлением Президиума ВЦИК был упраздён Вологодский район Северного края. Потобовский, Пуденгский, Хреновский и Янгосорский сельсоветы и части территории Емского, Погореловского и Тошнинского сельсоветов, с установлением границы по реке Ёма, были отнесены к Чёбсарскому району[1].
5 декабря 1936 года район вошёл в состав Северной области.
23 сентября 1937 года район вошёл в состав Вологодской области. 1 сентября 1938 года в состав восстановленного в Вологодской области Вологодского района вернулись сельсоветы, переданные в Чёбсарский район в 1932 году.
В 1959 году к Чёбсарскому району была присоединена территория Пришекснинского района.
При расформировании районов 13 декабря 1962 года Чёбсарский район был упразднён, а его территория отошла к Вологодскому и Череповецкому районам[2].
Напишите отзыв о статье "Чёбсарский район"
Примечания
- ↑ [base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=ESU;n=24645 ОБ УПРАЗДНЕНИИ ВОЛОГОДСКОГО РАЙОНА, СЕВЕРНОГО КРАЯ]
- ↑ [www.rusarchives.ru/guide/voanpi/126sia.shtml Архивы России. Архивные справочники. Справка об изменениях административно-территориального устройства Вологодской области (1917—1991)]
Ссылки
- [www.dvinainform.ru/news/2009/01/14/73103.shtml Северный край просуществовал семь лет]
Отрывок, характеризующий Чёбсарский район
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.
– Вишь, пыхнул опять, – проговорил Тушин шопотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, – теперь мячик жди – отсылать назад.
– Что прикажете, ваше благородие? – спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что то.
– Ничего, гранату… – отвечал он.
«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
