Чёрная Пешка (повесть)
| Чёрная Пешка | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: |
Лукьянов, Александр Николаевич |
| Язык оригинала: | |
«Чёрная пешка» — повесть омского педагога Александра Николаевича Лукьянова в жанре научной фантастики, описывающая устройство Островной империи планеты Саракш. Служит апокрифом к роману Стругацких «Обитаемый Остров», представляя вариант развития событий, предложенный взамен обещанного А. и Б. Стругацкими, но так и ненаписанного романа «Белый Ферзь»[1][2]. Существует только в электронной форме, автором распространяется в полном, иллюстрированном виде с 2008 года. Повесть, снабжённая цифровыми иллюстрациями и претендующая на гипертекстовость, изобилует реминисценциями и цитатами из творчества Стругацких. Некоторые эпизоды представляют очевидные аллюзии и политическую сатиру по поводу постсоветской действительности (распад «страны Отцов» на Саракше).
В дополнительных материалах к повести содержится «Энциклопедия Саракша» — попытка описания реалий планеты, оставленных «за бортом» произведений Стругацких. Над энциклопедией также работали В. Баканов, Ю. Долотов, П. Дронов, Р. Ибатуллин, С. Казаков, С. Осокин, В. Стоякин, Т. Усеинов и др.
Содержание
Сюжет
Вместо привычного читателям Стругацких Максима Каммерера на сцену выходит новый (неизвестный по романам Стругацких) герой, «чёрный» прогрессор Всеслав Лунин, резко контрастирующий с «белым» (то есть деструктивным, согласно символике повести) Каммерером. Имевший некоторый опыт работы на Саракше, но впоследствии отошедший от дел, герой разрабатывает собственную программу внедрения в Островную империю и заставляет КОМКОН её принять. Лунин первоначально действует в паре со Львом Абалкиным (деятельность которого в Островной империи упоминается в повести Стругацких «Жук в муравейнике»), однако после натурализации на Архипелаге пути двух прогрессоров расходятся навсегда.
Население архипелага, начиная с детского сада, подвергается постоянному отсеву, в соответствии с наклонностями люди становятся жителями одного из трёх поясов:
- Жёлтый. Люди, живущие материальным: производители, потребители, предприниматели;
- Чёрный. Интеллектуалы, включая политиков, литераторов, актёров, сотрудников спецслужб и т. д.;
- Белый. Люди с деструктивными наклонностями, воины.
Соотношение населения в Поясах примерно 70:10:20. Те, кто не вписался ни в один из поясов (например, социопаты), ссылаются на остров, где поддерживается доиндустриальное общество, населению которого запрещается иметь потомство[3].
Погружённый в изучение кастово-фашистского режима империи, герой выявляет его эффективность по сравнению с опустошённым войнами Материком. Выгодное впечатление на Лунина производит отсутствие в империи знакомого по фашистским режимам Земли расизма (из-за антропологической однородности Саракша). Невзирая на очевидное нервное истощение и предостережения из КОМКОНа, Лунин упорно продолжает свои исследования и эксперименты на туземной цивилизации, постепенно превращаясь из агента Земли в гражданина Островной империи. В финале повести прогрессор передаёт в КОМКОН собранные материалы и пресекает попытки вмешательства Земли в его дальнейшую судьбу.
Критика
«Чёрная пешка» является примером элитарной утопии, в которой идеализируется расслоение общества по принципу справедливости и целесообразности[4].
Дмитрий Мартынов отметил, что если рассматривать повесть Лукьянова как утопию, автор упростил себе задачу, описывая другую планету с другой историей, в которой не было, к примеру, расовых, классовых или религиозных антагонизмов. Он отмечает, что первоисточником данной утопии послужило «Государство» Платона, пересказанное в качестве трактата «Держава» философа Зуицахи Ца, являющегося по сюжету повести также автором книги «Путешествие из Вездении в Нигдению» (аллюзия на «Утопию» Томаса Мора). Достаточно очевидны и параллели описываемого социального строя с муссолиниевским фашизмом[3]
Напишите отзыв о статье "Чёрная Пешка (повесть)"
Примечания
- ↑ Текст А. и Б. Стругацких. [petro-gulak.livejournal.com/684008.html Белый ферзь]. блог Михаила Назаренко. Проверено 22 августа 2013. [www.webcitation.org/6J7SP86lR Архивировано из первоисточника 25 августа 2013].
- ↑ Александр Яковенко, Сергей Зверев [www.lki.ru/text.php?id=3834 Обитаемый остров: Послесловие (Galactic Assault) -> Литературное послесловие] // Лучшие компьютерные игры. — 2007, ноябрь. — № 11 (72).
- ↑ 1 2 Мартынов Дмитрий Евгеньевич Русское поле утопий: обзор начала XXI века // Международный журнал исследований культуры. — 2012. — № [www.culturalresearch.ru/ru/archives/87-utop 4(9): Русская утопия]. — С. 90.
- ↑ В. В. Рязанов Мичуринский государственный педагогический институт, г. Мичуринск, Россия [zakon.znate.ru/pars_docs/refs/7/6383/6383.pdf Жанр утопии и «деревенская проза»] // Араш Карим Голандам, Виктория Павловна Григорьева, Надежда Валентиновна Саратовцева Опыт и перспективы исследований и преподавания литературы. Материалы международной научно-практической конференции 20–21 января 2011 года. — Пенза – Нижний Новгород – Решт: Научно-издательский центр «Социосфера», 2011. — С. 44. — ISBN 978-5-91990-006-1.
Ссылки
- [samlib.ru/l/lukxjanow_a_n/blackpawn.shtml А. Лукьянов. Чёрная пешка]
- Николай ГОРНОВ, Александр ЛУКЬЯНОВ, писатель, к. п. н., доцент кафедры первобытной истории ОмГУ имени Достоевского [kvnews.ru/archive/2010/jur2(928)/cast/12863/ «Я не считаю, что текст должен быть напечатан на бумаге, чтобы он состоялся как литературное произведение»] // Омский деловой еженедельник «Коммерческие Вести». — 2010. — № 2 (928).
- [fantlab.ru/blogarticle12751 Крафт: Миры Стругацких: Шахматный вирус] на сайте «Лаборатория Фантастики»
- [fantlab.ru/work314628 Чёрная Пешка (повесть)] на сайте «Лаборатория Фантастики»
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Чёрная Пешка (повесть)
В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.
Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.
Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
