Чёрная Пятница (фильм 1940)
Черная пятница - американский научно-фантастический фильм с Борисом Карлоффом в главной роли. Несмотря на то, что Бела Лугоши второй по счёту в титрах, получил небольшую роль в фильме и не появляется на экране с Карлоффом. Писатель Курт Сиодмак будет снова возвращаться к этой теме в фильмах мозг Донована (1953) и Память Хаузера (1970).[1]
Сюжет
Лучшего друга знаменитого доктора Эрнеста Совака профессора университета Джорджа Кингсли сбивает автомобиль, когда тот переходит улицу. Для того, чтобы спасти жизнь друга, Совак пересаживает часть мозга другого человека в мозг профессора. К сожалению, этот другой человек гангстер, который был причастен к аварии. Профессор выздоравливает, но время от времени ведет себя как гангстер и вся его личность меняется. Совак в ужасе, но не менее заинтригован, поскольку гангстер спрятал $500,000 где-то в городе. Доктор продолжает лечить своего друга и, когда профессор находится под влиянием мозга гангстера, Карлофф пытается заставить Кингсли привести его к тайнику с награбленными деньгами. Бела Лугоши играет бандита, который так же пытается заполучить наличные.
В ролях
- Борис Карлофф - доктор Эрнест Совак
- Бела Лугоши - Эрик Марней
- Стэнли Риджес - профессор Джордж Кингсли / Красная Пушка
- Энн Нагель - Санни Роджерс
- Энн Гвин - Жан Совак
- Вирджиния Бриссак - миссис Маргарет Кингсли
- Эдмунд Макдональд - Фрэнк Миллер
- Пол Фикс - Уильям Кейн
- Мюррей Алпер - посыльный
Производство
В оригинальном сценарии Лугоши был врачом, а Карлофф профессором. По неизвестным причинам Карлофф настаивал на роли доктора. Вместо прямой смены ролей, Лугоши получил незначительную роль соперника гангстера, в то время как актёру Стэнли Риджесу достался персонаж профессора.[2]
Фильм дал редкую возможность Риджесу.[2][3]
См. также
Напишите отзыв о статье "Чёрная Пятница (фильм 1940)"
Ссылки
Внешние ссылки
- Black Friday (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v85192 Black Friday] (англ.) на сайте allmovie
- [trailersfromhell.com/black-friday/ Джо Данте на черную пятницу] в Трейлерах от Ада
Отрывок, характеризующий Чёрная Пятница (фильм 1940)
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
