Чёрная кошка, белый кот

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Чёрная кошка, белый кот
Црна мачка бели мачор
Жанр

Комедия

Режиссёр

Эмир Кустурица

Продюсер

Карл Баумгартнер

Автор
сценария

Эмир Кустурица
Гордан Михич

В главных
ролях

Байрам Северджан
Срджан Тодорович
Бранка Катич
Флориан Айдини

Оператор

Тьерри Арбогаст

Композитор

Войислав Аралица
«Др Нелле» Карайлич
Деян Спараволо

Длительность

135 мин.

Страна

Франция Франция
Германия Германия
СР Югославия СР Югославия

Язык

романи (цыганский), сербохорватский, немецкий

Год

1998

IMDb

ID 0118843

К:Фильмы 1998 года

«Чёрная кошка, белый кот» (серб. Црна мачка бели мачор, фр. Chat noir, chat blanc) — художественный фильм 1998 года; комедия Эмира Кустурицы.





Сюжет

Мелкому аферисту Матко Дестанову (Байрам Северджан) подворачиваеся возможность украсть двадцать цистерн с бензином. Для этого Матко решает занять деньги у Грги Питича (Сабри Сулеймани), цыганского «барона» и близкого друга своего отца, Зарие Дестанова. Когда Грга интересуется здоровьем Зарие, Матко сообщает, что его отец умер. Из уважения к памяти своего друга Грга соглашается дать Матко деньги.

Довольный, Матко собирается домой. Однако Заре (Флориан Айдини), его сын, крайне возмущен отцовской ложью — на самом деле его горячо любимый дедушка всего лишь лежит в больнице. Вместе с духовым оркестром, Заре навещает дедушку. Веселая музыка мгновенно ставит старшего Дестанова (Забит Мемедов) на ноги, он дает взятку медсестре и сбегает домой. По дороге Дестанов сообщает внуку новость: он продал свой карьер, и хочет оставить деньги Заре, а не своему непутевому сыну.

Предложивший дело с цистернами богатый мафиозо Дадан Карамболо (Срджан Тодорович) «кидает» Матко — присваивает себе и деньги, и вагоны, — и Дестанов ещё оказывается должен ему крупную сумму денег. Дадан предлагает расплатиться деньгами, которые он заплатил его отцу за карьер. Но утверждает, что этих денег хватит только на 2/3 долга. Оставшуюся 1/3 Дадан предлагает погасить, женив семнадцатилетнего сына Матко, Заре, на сестре Дадана, карлице Афродите (которую люди за глаза называют «божьей коровкой» (серб. «Бубамара») и «мушкой»). Предложение вызывает у Матко неуверенный протест: и невеста — недомерок, и жених намного её младше, — но Дадан его даже слушать не хочет. Матко понимает, что попал в ловко подстроенную ловушку, но его попытка расквитаться с обидчиком заканчивается провалом и избиением. Матко вынужден согласиться.

Грга Питич тем временем сам отправился поправить здоровье. В больнице его навещают два внука. Дед корит Гргу-старшего (Яшар Дестани), что тот никак не женится: сам Грга Питич в его возрасте уже был женат в четвертый раз. Внук отвечает, что никак не может найти свою любовь: дескать, женщин, чтобы развлечься хватает, а той, что «зацепила» бы нет. Идеалом жены он считает свою бабушку — пятую жену деда. Грга Питич сообщает внукам о своем намерении посетить могилу своего друга Зарие Дестанова.

Жених и невеста не испытывают симпатии друг к другу: Заре любит красавицу Иду (Бранка Катич), а Афродита (Салия Ибрагимова) ищет мужчину своей мечты («Он очень высокий!»), о чем со скандалом сообщает брату. Чтобы усмирить гнев сестры, Дадан даже опускает её в колодец, наперекор робким протестам двух других сестер. Заре от Иды, услышавшей разговор Матко и Дадана, узнаёт, что его собираются женить. Они вместе едут к дому Дадана на мотороллере и слышат, как бабушка Иды Шуйка (Любица Аджович) сватает Иду Дадану. Оба решают изо всех сил сопротивляться своим свадьбам. Эпизод заканчивается тем, как Заре и Ида приезжают на мотороллере на поле подсолнухов и занимаются там любовью.

Узнав от сына о грядущей свадьбе, Зарие Дестанов решает обратиться за помощью к Грге Питичу. Однако Матко врет и ему — дескать, Питич умер. Подумав, Зарие решает умереть — это должно расстроить свадьбу. Однако его план проваливается: даже узнав о смерти деда жениха, Дадан решает ничего не менять (мол, старику все равно, когда умереть — сегодня или через пару дней). Предприимчивый Матко затаскивает тело на чердак и обкладывает его льдом, дабы труп не успел разложиться. Попутно он обыскивает отцовские карманы в надежде отыскать деньги, вырученные от продажи карьера.

Начинается свадьба, гуляет вся деревня, а на молодых почти никто не обращает внимания, чем и пользуется Афродита. С помощью Заре она сбегает со свадьбы, прячась под коробкой. Дадан и Матко сразу же отправляются на поиски. Пока их нет дома, Заре, Ида и бабушка Шуйка переделывают сортир — они придумали хитроумный план относительно «мести» Дадану.

Тем временем, Грга-старший ведет по лесу специально оборудованный фургон, в котором на каталке путешествует его дед. На крутом подъёме крепление каталки рвётся, и Грга Питич вместе со своим младшим внуком выскальзывает из фургона. Проделав солидный путь по лесу, каталка замирает только на краю обрыва.

Обнаружив пропажу, Грга-старший идет искать деда. По пути он встречает сбежавшую Афродиту, и они узнают друг в друге свою вторую половину. Тут как раз поспевает Дадан, однако новоявленный жених никак не хочет отдавать свою судьбу. Спор с перестрелкой окончательно разрешает появление Питича: оказывается, Дадан его давний должник. Дадана принуждают капитулировать, и вместо одной свадьбы празднуют уже две — Афродиты с Гргой и Заре с Идой.

Ночью умирает старый Грга, и Матко с Даданом привычно кладут тело на чердак. Наутро старики чудесным образом оживают — праздник продолжается дальше. Во время брачной церемонии Дадану, которому было подсыпано слабительное, приспичило пойти в уборную, к стене которой за колышек зачем-то привязана лошадь. Когда Дадан заперся, Заре свистнул, лошадь рванулась и выдернула колышек, в результате чего сиденье уборной рухнуло вниз, в испражнения на дне, вместе с Даданом. Его помощники бросают шефа и убегают со свадьбы: «Шеф, вы по уши в дерьме.»

Заре и Ида сбегают на проходящий мимо белый пароход, на лодке под дулом пистолета заставляя чиновника муниципалитета быстро зарегистрировать брак. В качестве свидетелей берут черную кошку и белого кота, случайно оказавшихся в лодке. Проследив за ними, Матко видит, что деньги от продажи карьера дедушка Зарие спрятал внутри аккордеона, но уже ничего сделать не может. После некоторых колебаний Матко решается достать Дадана из выгребной ямы, и даже отмыть его от испражнений. Наблюдая за сценой, в которой Матко поливает Дадана из шланга водой, Грга Питич повторяет (по-английски) свою любимую фразу из фильма «Касабланка»: «По-моему, это начало прекрасной дружбы». Классический хеппи-энд, что подтверждает и соответствующий титр в конце фильма: «Счастливый конец».

В ролях

Съёмочная группа

Технические данные

Художественная ценность

После своих трагичных фильмов «Время цыган» и «Подполье» Кустурица снял абсурдно-безумную комедию, полную жизнерадостной музыки, неотделимой от фильма и югославского колорита.

Из наград фильм заслужил лишь «Серебряного Льва» и "Малого Золотого Льва" за режиссуру на фестивале в Венеции[1], хотя после просмотра картины критики (что бывает крайне редко) аплодировали ей стоя.

Также завоевал приз зрительских симпатий на таллинском кинофестивале 1998 года. [1]

Факты

Отзывы прессы

  • «Кустурица вернулся к цыганской тематике, к оптимистичному и грубоватому юмору» («Telerama»)
  • «Охоту на медведей, львов и пальмовые ветви он (Кустурица) уже прошёл. Теперь он может позволить себе веселиться и снимать кино в своё удовольствие. Вполне возможно, что этот фильм станет первым в новой карьере Кустурицы — направленной не на фестивальные успехи, но на эстетику и гедонистическую манеру создания фильмов» («Courrier des Balkans»)

Саундтрек

</td></tr>
Black Cat, White Cat
Саундтрек разных исполнителей
Дата выпуска

1998

Жанр

саундтрек

Длительность

55:50

Лейбл

Barclay Records

№ Название Длительность
1. «Bubamara» (Main Version) 3:57
2. «Duj Sandale» 2:49
3. «Railway Station» 2:33
4. «Jek di Tharin II» 3:55
5. «Daddy, Don't Ever Die on a Friday» 3:18
6. «Bubamara» (Vivaldi Version) 2:36
7. «Daddy's Gone» 1:07
8. «Long Vehicle» 6:01
9. «Pit Bull» (Mixed by Pink Evolution) 3:40
10. «El Bubamara Pasa» 3:20
11. «Ja Volim Te Jos / Meine Stadt» 3:14
12. «Bubamara» (Tree Stump) 0:33
13. «Jek di Tharin» 2:42
14. «Lies» 0:30
15. «Hunting» 1:01
16. «Dejo Dance» 1:01
17. «Bulgarian Dance» 1:25
18. «Bubamara» (Sunflower) 3:10
19. «Black Cat White Cat» 8:52
20. «Pit Bull» (Dance version / Bonus) 3:31

Также в фильме звучали следующие песни:

  • «Where Do You Go» в исполнении группы No Mercy (Дадан принимает ванну)
  • «Nowhere Fast» в исполнении группы Fire Inc. (Ида танцует и смотрит видео на эту песню по телевизору)
  • «Money, Money, Money» (отрывок из песни группы ABBA напевает Дадан во время игры в кости с Матко)

Награды

Напишите отзыв о статье "Чёрная кошка, белый кот"

Примечания

  1. ↑ 1 2 Emir Kusturica; Bajram Severdzan, Srdjan Todorovic, Branka Katic, Florijan Ajdini. [www.imdb.com/title/tt0118843/awards?ref_=tt_awd Black Cat, White Cat] (1 июня 1998). Проверено 8 августа 2016.

Ссылки

В Викицитатнике есть страница по теме
Чёрная кошка, белый кот

Отрывок, характеризующий Чёрная кошка, белый кот

– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Чёрная_кошка,_белый_кот&oldid=80290730»