Чёрно-белая фотография

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Чёрно-бе́лая фотогра́фия — разновидность фотографии, в которой любые объекты съёмки отображаются одним цветовым оттенком, а информация о натуральных цветах не записывается. Изображение, получаемое в чёрно-белой фотографии, является монохромным. Это вид фотографии появился раньше, чем цветная, и более столетия оставался доминирующим.





Распространение

После появления дешёвых и доступных для массовой публики технологий цветной фотографии, в том числе моментальной, доля чёрно-белой стала быстро уменьшаться, к концу 1970-х годов составляя в мире менее половины. В СССР этот процесс шёл медленнее из-за недоступности качественных цветных фотоматериалов и их профессиональной обработки. Однако, к концу 1990-х годов в странах СНГ соотношение стало также не в пользу чёрно-белой фотографии. Распространение цифровой фотографии ещё больше усилило эту тенденцию, благодаря простоте и улучшившейся цветопередаче. Одним из важнейших недостатков чёрно-белой фотографии считается повышенный расход серебра, даже при его полноценной регенерации из обрабатывающих растворов. Причина заключается в том, что в желатиносеребряном фотопроцессе чёрно-белое изображение состоит из металлического серебра, тогда как цветное — только из красителей. В результате лабораторной обработки серебро из цветных хромогенных фотоматериалов отбеливается и может быть практически полностью регенерировано из растворов. Для чёрно-белых фотоматериалов доля регенерации составляет не более 70%[1].

Однако существует множество бессеребряных технологий чёрно-белой фотографии, дающих качественное монохромное изображение разных оттенков. Появились бессеребряные монохромные фотоплёнки, пригодные для обработки по скоростному процессу C-41. Кроме того, цифровые технологии позволяют легко трансформировать цветной снимок в монохромный, регулируя тональность отображения цветных объектов и соотношение исходных цветовых составляющих. В 2010-х годах в большинстве стран стал наблюдаться повышенный интерес к чёрно-белой фотографии, благодаря специфической выразительности фотоснимков, лишённых цвета. Монохромное изображение позволяет создавать более абстрагированные образы, эмоционально интерпретируя повседневную реальность. Эффект может усиливаться тонированием в тона сепии или холодные оттенки. При этом могут использоваться специальные техники печати, такие как цианотипия. Неотъемлемую часть чёрно-белой составляет инфракрасная фотография: в этой зоне спектра зелёная растительность отображается почти белыми тонами, тогда как небосвод выглядит практически чёрным[2]. Эффект может быть получен как аналоговым способом с помощью инфрахроматических фотоматериалов, так и цифровым при удалении защитного экрана матрицы.

Одно из важных достоинств чёрно-белой серебряной фотопечати по сравнению с цветной фотографией — большая долговечность. Наиболее распространённые цветные фотопроцессы — гидротипный, «Cibachrome» и особенно хромогенный — дают изображение, состоящее из быстро выцветающих красителей. То же относится к цветным фотографиям, полученным цифровым способом на большинстве струйных или лазерных принтеров. В то же время, сохранность качественно обработанного и тщательно промытого бромосеребряного фотоотпечатка может достигать нескольких столетий, что подтверждается опытом хранения. Исключение составляет пигментная фотопечать как цветных, так и чёрно-белых фотографий, дающей снимки с долговечностью, сопоставимой с масляной живописью. Однако, из-за технологической сложности стоимость пигментных отпечатков превышает 1000 долларов[3].

См. также

Напишите отзыв о статье "Чёрно-белая фотография"

Примечания

  1. Фотокинотехника, 1981, с. 273.
  2. Дмитрий Катков. [photo-element.ru/book/pseudo_ir/ir_films/ir_films.html СНИМАЕМ ПЕЙЗАЖ НА ИНФРАКРАСНУЮ ФОТОПЛЁНКУ] (рус.). Статьи. Хулиганствующий элемент. Проверено 15 марта 2016.

Литература

  • Е. А. Иофис. Фотокинотехника / И. Ю. Шебалин. — М.,: «Советская энциклопедия», 1981. — С. 273. — 447 с.
  • Henry Wilhelm, Carol Brower [books.google.ru/books?id=MEyIeC8vgV4C&pg=PA46&dq=color+prints+forever?&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwjYtvCSl6LLAhVBmHIKHTdcCYsQ6AEIOjAB#v=onepage&q=color%20prints%20forever%3F&f=false Color Prints Forever] (англ.) // «Popular Photography» : журнал. — 1990. — June. — P. 46—49. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1542-0337&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1542-0337].

Ссылки

  • [www.lumenergo.ru/ Черно-белая фотография]


Отрывок, характеризующий Чёрно-белая фотография

Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.