Чёрный Отрог
Поделись знанием:
К:Населённые пункты, основанные в 1827 году
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.
Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
| Село
Чёрный Отрог
|
Чёрный Отро́г — село в Саракташском районе Оренбургской области.
Содержание
География
Село Чёрный Отрог находится примерно в 80 километрах от Оренбурга и в 29 километрах от административного центра — посёлка Саракташ.
Население
| Численность населения |
|---|
| 2010[1] |
| 1671 |
Краткая история
Раньше здесь проходила линия крепостей, защищавших российские рубежи от набегов кочевников. Первоначально урочище Чёрный Отрог было отдано казакам Пречистенской крепости на реке Сакмаре. Само село Чёрный Отрог — основано сравнительно недавно, в 1827 году[2] на берегу реки Сакмары воронежскими крестьянами — переселенцами, выходцами из сёл Коротоякского уезда (село Левое и др.)[3]. В начале весны 1827 года со своей родины выехали 149 человек мужского пола, направляясь в Сибирь, в Петропавловский округ Омской области, но в связи с дальностью дороги остались зимовать в Пречистенской крепости, а потом и вовсе перешли в недалекое урочище где и обосновались.
В этих же местах разворачивались события крестьянской войны под предводительством Емельяна Пугачёва, описанные в романе Александра Сергеевича Пушкина «Капитанская дочка». В 1840 году все земли вдоль Сакмары и Урала стали частью территории Оренбургского казачьего войска. Вступление в казаки обязывало сельчан нести многолетнюю службу, подчиняло всю их жизнь правилам военного поселения. Оренбургские казаки привлекались для участия и во внешних войнах.
Чёрный Отрог — один из признанных центров пуховязания в Оренбургской области, специализирующийся на изготовлении тёплых оренбургских пуховых платков. О роли пуховязания в жизни села свидетельствует тот факт, что пуховязальная артель открылась в селе раньше, чем колхоз, что из 280 дворов в 1926 году в 235 занимались изготовлением платков. Работы чёрноотрожских мастериц хранятся в собрании многих музеев России и выставляются за рубежом.[4]
В 1934 году Чёрный Отрог становится районным центром образованного Гавриловского района. 3 апреля 1959 года в связи с реформированием Гавриловского района был образован Чёрнотрожский сельсовет. Во вновь созданное муниципальное образование в составе Саракташского района сегодня входят сёла Чёрный Отрог, Аблязово, Изяк-Никитино, Никитино, Студенцы, посёлок Советский и станция Чёрный Отрог. Численность населения Чёрноотрожского сельсовета — 3735 человек, площадь территории, занимаемой муниципальным образованием — более 33 тысяч гектар.
Достопримечательности
- Храм святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова (улица Центральная, дом 9). Храм возведён при непосредственном участии Виктора Степановича Черномырдина в 1996 году. Освящение храма 6 сентября 1996 года совершил Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. В 2005 году храм был расписан художниками-иконописцами из Свято-Успенской Киево-Печёрской лавры[5]. В 2007 году храм посетил митрополит Калининградский и Смоленский Кирилл, нынешний патриарх Московский и вся Руси. Ктиторами храма является семья Черномырдиных. Храм привлекает паломников из многих крупных городов своей необычайной красотой и находящимися в нём христианскими святынями. В 2006 году в храм был передан ковчег с 78-ю частицами мощей киево-печёрских святых, икона с частицами мощей святых благоверных князей Даниила Московского и Александра Невского, икона с частицами мощей оптинских старцев.[6].
- Крестильный храм прихода Иоанна Богослова (улица Ленинская, дом 23). Церковь построена в 1848—1849 годах и освящена 2 ноября 1850 года[7]. При храме действует воскресная школа.
- Памятник воинам-землякам, погибшим в годы Великой Отечественной войны (улица Центральная).
- Историко-мемориальный музей Виктора Степановича Черномырдина (улица Центральная, дом 7-б). Музей основан в 2011 году, открытие экспозиции планируется в 2015 году.
Учреждения образования
- Муниципальное образовательное учреждение «Чёрноотрожская средняя общеобразовательная школа имени Черномырдина В. С.»
- Государственное образовательное учреждение «Чёрноотрожская специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат»
- Муниципальное дошкольное образовательное учреждение «Чёрноотрожский детский сад „Солнышко“ общеразвивающего вида с приоритетным осуществлением физического развития воспитанников».
- Автономная некоммерческая организация Детский оздоровительный духовно-патриотический лагерь «Светоч».
- Муниципальное учреждение дополнительного образования детей «Саракташская детская школа искусств» (филиал).
Известные уроженцы
В Чёрном Отроге родился экс-председатель Правительства Российской Федерации Виктор Черномырдин[8].
Напишите отзыв о статье "Чёрный Отрог"
Примечания
- ↑ 1 2 [orenstat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/orenstat/resources/b1b78e8041fa1606a052ec2d59c15b71/Том+1+Численность+и+размещение.zip Всероссийская перепись населения 2010 года. Численность и размещение населения Оренбургской области]. Проверено 5 июня 2014. [www.webcitation.org6Q6U2f9Hn/ Архивировано из первоисточника 5 июня 2014].
- ↑ [kraeved.opck.org/ekspedicii/kargalinskie_mednie_rudniki/kargali_2010_1.php Экспедиция «Каргалы 2010». День первый : Каргалинские медные рудники : Экспедиции по Оренбургской области — История Оренбуржья]
- ↑ Изяк Чёрный Отрог, Оренбургская епарх. 1894. № 12.
- ↑ [www.orenburg-gov.ru/magnoliaPublic/regportal/News/CultureNews/2013-04-10-14-35-57.html Выставка «Судьба. Платок. Чёрный Отрог»]
- ↑ [www.religiopolis.org/publications/3070-arhitektura-tonet-v-farisejstve.html Ситников М. Архитектура тонет в фарисействе // Центр религиоведческих исследований от 17.08.2011]
- ↑ [stobitel.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=410:black-spur&catid=56:parishes&Itemid=59&month=12&year=2010 Приходы Саракташского благочиния]
- ↑ [www.dplsvetoch.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=23&Itemid=22 Чёрнотрожский приход]
- ↑ [archive.kremlin.ru/state_subj/217696.shtml Президент России]
Ссылки
- [www.orenburg-gov.ru:8080/magnoliaPublic/regportal/Info/Turism/Potencial/Preduralye/Otrog.html Чёрный Отрог // www.orenburg-gov.ru]
- Село родное — Чёрный Отрог / П. Г. Гусев, И. Ф. Прядкин, Н. И. Рахимова, М. Г. Трофимова; [Отв. ред. Н. И. Рахимова]. — Оренбург: Печатный дом «Димур», 2007. — 512 с. — ISBN 5-7689-0134-5
- Село родное — Чёрный Отрог / П. Г. Гусев, И. Ф. Прядкин, Н. И. Рахимова, М. Г. Трофимова. / Отв. ред. Н. И. Рахимова; АНО «Музей В. С. Черномырдина». — Изд. 2-е, перераб. и доп. / при участии А. А. Сорокина. — Оренбург: АНО «Музей В. С. Черномырдина», 2012. — 576 с., ил. — ISBN 978-5-905681-02-8
Отрывок, характеризующий Чёрный Отрог
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.
Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
