Шабак

Поделись знанием:
(перенаправлено с «ШАБАК»)
Перейти к: навигация, поиск
Шабак
שרות הביטחון הכללי
Страна

Израиль

Создана

30.6.1948

Юрисдикция

Премьер-министр Израиля

Бюджет

Засекречено

Руководство

Надав Аргаман

Сайт
[www.shabak.gov.il bak.gov.il]

Шабак или (Шин-бет) (ивр.שב"כ‏‎ — аббревиатура ивр.שרות הביטחון הכללי‏‎, Шеру́т hа-Битахо́н hа-Клали́) — Общая служба безопасности Израиля.

Шин-Бет относится к системе спецслужб Израиля и занимается контрразведывательной деятельностью и обеспечением внутренней безопасности. По своей функции сравнима с ФБР и ФСБ. Подчинена непосредственно премьер-министру Израиля.

Операции Шин-Бет внутри Израиля могут быть разделены на следующие три категории: против иностранцев в целом, против палестинских арабов и против граждан Израиля. Действует на основании закона, принятого Кнессетом 21 февраля 2002 года.[1][2]





История

Общая служба безопасности и контрразведки (а затем Общая служба безопасности Израиля) была создана на базе службы Шай (Шерут едиот) — службы безопасности Хаганы 30 июня 1948 года.[1]

Создателем и первым руководителем Шабак был Иссер Харель, его заместителем стал Иосэф Израэли из Министерства обороны. Первые два года служба безопасности входила в состав вооружённых сил, её руководитель получил звание подполковника[3]. Затем Шабак перешла в подчинение премьер-министра.

Харель разгромил отколовшуюся от «Иргуна» ультраправую группу «Лехи» Авраама Штерна и арестовал практически всех её активистов, за исключением будущего премьер-министра Ицхака Шамира, которого впоследствии привлёк к работе в израильской разведке.

В 1949 году Харель приказал выявлять членов компартии, которые нанимались на военные заводы, фотографировать активистов и прослушивать разговоры. Одновременно он вычистил из собственной службы членов левых партий, в частности начальника отдела специальных операций Гершона Рабиновича, который, по мнению Харела, выдавал все секреты службы товарищам по партии МАПАМ[3].

В 1950-е годы Шабак активно работала против правых радикалов из Лехи, но наибольшие её усилия внутри страны были направлены против левых активистов из партии МАПАМ, которых первый руководитель Шабак Иссер Харель подозревал в шпионаже на коммунистические страны.

В 1952 году Харель был назначен директором внешней разведки «Моссад» вместо Реувена Шилоаха. Одновременно он возглавил комитет руководителей разведслужб «Вараш» и фактически стал руководителем всех спецслужб Израиля. Премьер-министр Давид Бен-Гурион называл его «мемунэ» (ответственный). До 1963 года назначение руководителя «Шабак» было чистой формальностью, поскольку всю работу контролировал Харель и все сотрудники подчинялись ему.

В 1950 году были арестованы трое военнослужащих по обвинению в шпионаже в пользу Польши, в 1956 году — советский агент в Министерстве иностранных дел Зеев Авни, в 1960 — работавший на чехословацкую разведку профессор физики Курт Ситта[4].

Наиболее известным делом того времени стало дело полковника Исраэля Беера, который был арестован 1 апреля 1961 года и приговорён к 15 годам тюремного заключения за шпионаж в пользу СССР.[3][5]

С 1967 года Шабак удвоила свою активность в Иудее и Самарии, секторе Газа и на Голанских высотах, с целью предотвращения террористических актов со стороны арабского населения.[1]

После угона палестинскими террористами израильского самолёта «Эль-Аль» в Алжир 22 июля 1968 года и убийства израильских спортсменов на мюнхенской Олимпиаде в 1972 году организацией «Чёрный сентябрь» Шабак создал свои отделения по всему миру для защиты израильских объектов, которые могут стать целью для террористов.[1]

В 1983 году Шабак разоблачила крупного советского шпиона Маркуса Клингберга, завербованного ещё во время Второй мировой войны. Клингберг передавал советской разведке материалы секретного Института в Нес-Ционе, который занимался проблемами ОМП.[6]

Самым крупным просчётом Шабак (помимо непредотвращения убийства Ицхака Рабина) считается дело Мордехая Вануну, который работая в ядерном центре в Димоне сумел сделать и вынести оттуда фотографии, а затем после увольнения беспрепятственно уехать из страны и выдать в 1986 году самые секретные сведения о наличии в Израиле ядерного оружия.

В 1987 году был арестован агент КГБ СССР Шабтай Калманович, а в 1988 году с помощью перебежчика Александра Ломова раскрыта целая сеть ПГУ КГБ в составе Романа Вайсфельда, Григория Лондина, Анатолия Гендлера и Самуила Мактея[7][8].

В сентябре 2002 года Служба безопасности раскрыла группу из 11 израильтян во главе с подполковником Армии обороны Израиля, которые занимались шпионажем в пользу Хезболлы. Офицер предоставлял ливанским террористам карты северной части Израиля с указанием дислокации войск, а также информацию о готовящихся операциях и маневрах вдоль северной границы страны. Взамен он получал от Хезболлы деньги и наркотики на общую сумму 100 тысяч долларов.[9]

12 декабря 2005 года Шабак арестовала 58-летнего Джириса Джириса, бывшего главу совета населенного пункта Фасута в Галилее. Следствие полагает, что Джирис в 2004 году был завербован иранской разведкой с целью шпионажа против Израиля. В Иране надеялись на то, что Джирис сможет стать депутатом Кнессета и получит доступ к интересной для разведки информации.[10]

Руководители ШАБАК

Структура

По информации BBC Шабак состоит из трёх департаментов:[12]

  • Департамент по арабским делам. Занимается противодействием арабскому террору в Израиле.
  • Департамент по неарабским делам. Занимается проникновением в резидентуры иностранных разведок и дипломатических миссий неарабских стран в Израиле.
  • Департамент охраны и безопасности. Занимается охраной правительства Израиля, посольств, важных предприятий, банков, самолётов израильских авиакомпаний и т. п.

Критика

Шабак критикуют за имевшие место ранее доказанные случаи применения пыток вплоть до смертельных случаев на допросах.[13] Обвинения в применении пыток звучат регулярно, причем не только со стороны арабов, но и со стороны израильских организаций.[14] В пытках и жестоком обращении Шабак обвиняют не только «левые», но и «правые» радикалы, по мнению которых Шабак выдумывает несуществующие заговоры.[15]

Маршрут номер 300

В апреле 1984 года произошёл крупный скандал, связанный с убийством сотрудниками «Шабак» задержанных палестинских террористов.

12 апреля четыре террориста захватили полный пассажиров автобус, ехавший по маршруту 300 из Тель-Авива в Ашкелон. Автобус был взят штурмом, террористы были убиты. Позже выяснилось, что двое террористов из четырёх были застрелены уже после того, как их обезвредили. При расследовании вскрылись также факты лжесвидетельства по данному делу со стороны высокопоставленных сотрудников «Шабак». Это вызвало большой резонанс в Израиле и поставило вопрос о регулировании деятельности спецслужб. В результате скандала в июне 1986 года в отставку ушли начальник «Шабак» Авраам Шалом, его заместитель Реувен Хазак и ещё 13 сотрудников. В 1996 году в этом убийстве, совершённом по приказу Авраама Шалома, признался начальник оперативного отдела «Шабак» Эхуд Ятом, брат действующего на тот момент директора «Моссад» Дани Ятома.[16][17]

Убийство Ицхака Рабина

Кроме того, служба безопасности не предотвратила убийство премьер-министра Израиля Ицхака Рабина правым террористом Игалем Амиром 4 ноября 1995 года, за что её тогдашний руководитель Карми Гилон был отправлен в отставку. Для Шабак, несущего ответственность за охрану высших должностных лиц страны, это стало самой позорной страницей за всю историю существования службы.

Руководство «Шабак» озвучило версию о террористе-одиночке, чьи действия невозможно было предвидеть, однако есть целый ряд свидетельств, что полиция и спецслужбы получали предупреждения о намерениях Игаля Амира, но по каким-то причинам не приняли их во внимание.[18] В связи с этим в Израиле возник ряд версий о заговоре, предположительные участники которого «втёмную» использовали Игаля Амира.[19][20][21]

Напишите отзыв о статье "Шабак"

Ссылки

  • [www.shabak.gov.il/english/Pages/default.aspx Israel Security Agency] (англ.) — официальный сайт
  • [www.agentura.ru/dossier/izrail/shin/ Шин Бет — Служба Общей Безопасности Израиля] на Агентуре. Ру.
  • [piratyy.by.ru/article/lutik.html Лютик из Варшавы]
  • [www.isra.com/news/66185 ШАБАК: диплом для новобранцев всего за 16 месяцев]

Примечания

  1. 1 2 3 4 [www.shabak.gov.il/English/History/Pages/History.aspx The History of the ISA]  (англ.)
  2. [www.knesset.gov.il/Laws/Data/law/1832/1832_All.html חוק שירות הביטחון הכללי, התשס"ב-2002*]  (иврит)
  3. 1 2 3 Леонид Млечин. Моссад. Тайная война. — 2-е. — Москва: Центрполиграф, 2004. — С. 28, 151, 174. — 511 с. — 8000 экз. — ISBN 5-9524-1115-0.
  4. Прохоров, 2003, с. 243-244.
  5. [www.shabak.gov.il/English/History/Affairs/Pages/YisraelBar.aspx Yisrael Bar (1961)]
  6. Константин Капитонов. [www.erlib.com/Константин_Капитонов/Израиль._История_Моссада_и_спецназа/1/ Израиль. История Моссада и спецназа]. — Москва: АСТ, 2005. — 446 с. — (Воюющая страна). — 5000 экз. — ISBN 5-17-02-8779-8.
  7. Прохоров, 2003, с. 337.
  8. [www.agentura.ru/timeline/1997/gendler/ Суд над Гендлером в Израиле за шпионаж в пользу СССР]
  9. [www.newsru.com/world/23oct2002/light_colonel.html В израильской армии раскрыта шпионская сеть «Хизбаллах»]
  10. [www.newsru.com/world/06jan2006/agent.html Иранская разведка пыталась внедрить в кнессет своего агента-израильтянина]
  11. [www.newsru.co.il/israel/11feb2016/argaman_0010.html Следующим главой ШАБАК станет Надав Аргаман]
  12. [news.bbc.co.uk/hi/russian/special_report/bbcrussian/2002_01/newsid_1804000/1804961.stm Шин Бет, служба безопасности Израиля]
  13. [shaon.livejournal.com/66463.html ШАБАК — контрразведка Израиля]
  14. [txt.newsru.com/world/19aug2004/shabak.html Ha’aretz: израильские спецслужбы пытают пленных палестинцев]
  15. [www.languages-study.com/sport/shabak-child.html Шабак использовал полуторанедельного младенца, чтобы выбить показания из его отца]
  16. [lookstein.daat.ac.il/russian/geizel/Ad3.html Автобус по маршруту 300 («Кав 300»)]. Проверено 27 октября 2008. [www.webcitation.org/614YFkx3A Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  17. Евгения Кравчик. [www.isramir.com/content/view/3994/169/1/1/ Уйти, чтобы вернуться — Наша встреча…]. Новости недели (4 июня 2006). — Интервью с Эхудом Ятомом. Проверено 27 октября 2008. [www.webcitation.org/614YGHLyk Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  18. [www.7kanal.com/news.php3?id=38778 «Седьмой канал» опубликовал документ полиции, разоблачающий Равива]. 7 канал (3 апреля 2003). — О связи агента службы безопасности с убийцей И. Рабина. Проверено 24 ноября 2008. [www.webcitation.org/614b1CJI9 Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  19. Ури Яблонка, Илаиль Шахар. [cursorinfo.co.il/news/pressa/2005/10/31/amir_z/ Убийца Рабина обещает раскрыть страшную тайну]. Маарив (31 октября 2005). Проверено 24 ноября 2008. [www.webcitation.org/614b2nB1d Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  20. [www.lenta.ru/world/1999/11/03/raviv/ Убийство Рабина: в Интернете всплыли секретные документы]. Lenta.ru (3 ноября 1999). Проверено 24 ноября 2008. [www.webcitation.org/614b5lcaH Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
  21. [www.languages-study.com/berlin/dossier.html Досье убийства Ицхака Рабина. Архив Барри Хамиша]. Проверено 4 декабря 2008. [www.webcitation.org/614b6lR42 Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].

Литература

  • Прохоров Д. П. Спецслужбы Израиля. — Москва: Олма-пресс, 2003. — 384 с. — (Досье. Спецслужбы мира). — 3000 экз. — ISBN 5765421024.

Отрывок, характеризующий Шабак

По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.


31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.