Шаар-ха-Негев
Поделись знанием:
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
(перенаправлено с «Шаар ха-Негев»)
| ивр. שער הנגב | |||||
—  Региональный совет Израиля — | |||||
| Округ | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| Основан в | |||||
|
Демографические данные по ЦСБ на 2010 год[1]:
| |||||
| Социально-экономическая оценка |
6 из 10 | ||||
| Коэффициент Джини |
0.3970 | ||||
| Глава совета |
Алон Шустер | ||||
| Площадь |
180 км² | ||||
|
| |||||
| |||||
| |||||
| www.sng.org.il | |||||
Ша́ар ха-Не́гев (ивр. - שער הנגב) — региональный совет в Южном округе Израиля, на территории которого расположены несколько поселений и кибуцев. Регулярно подвергается ракетным и минометным обстрелам из сектора Газа. Площадь составляет 180 квадратных километров, население около 6,500 человек.
Район является одним из самых проблемных с точки зрения массовых грабежей и краж в сельскохозяйственных поселениях.[2]
Содержание
Населённые пункты
Кибуцы
Мошавы
Поселение-учреждение без самостоятельного муниципального статуса
- Ибим — поселение для молодёжи и студентов, а также для репатриантов, прибывших в Израиль по различным образовательным и социальным программам[3]
Напишите отзыв о статье "Шаар-ха-Негев"
Ссылки
- [www.sng.org.il/ Официальный сайт] (иврит)
- [www.sng.org.il/eng/ Официальный сайт] (англ.)
Примечания
- ↑ [www.cbs.gov.il/ishuvim/ishuv2010/bycode.xls Статистические данные по административным единицам Израиля за 2010 год.]. Центральное статистическое бюро Израиля. Проверено 4 апреля 2012. [www.webcitation.org/69jWfMaFL Архивировано из первоисточника 7 августа 2012].
- ↑ [www.isramir.com/content/view/5600/169/ «Дикий Запад» в Негеве, или «два мира — два Шапиро» — По их словам…]
- ↑ В соответствии с [www.cbs.gov.il/ishuvim/ishuvim_main.htm классификацией] Центрального статистического бюро Израиля студенческая деревня Ибим является «поселением-учреждением» (ивр. יישוב מוסדי), то есть учреждением, обладающим внешними атрибутами населённого пункта, но не имеющего формального статуса населённого пункта и не входящего в муниципальные границы прочих населённых пунктов.
| ||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Шаар-ха-Негев
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
