Шабалин, Вадим Иванович

Вадим Иванович Шабалин
Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР, России в Мьянме
22 августа 1990 — 22 апреля 1992
Президент:	Михаил Сергеевич Горбачёв, Борис Николаевич Ельцин
Предшественник:	Сергей Павлович Павлов
Преемник:	Валерий Вартанович Назаров
Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР на Филиппинах
23 декабря 1985 — 12 ноября 1987
Предшественник:	Юрий Алексеевич Шолмов
Преемник:	Олег Михайлович Соколов
Рождение:	25 июня 1931(1931-06-25) (92 года) пос. Арбаж, Кировская область, РСФСР, СССР
Образование:	МГУ
Учёная степень:	доктор экономических наук
Профессия:	дипломат
Награды:

Вади́м Ива́нович Шабали́н (род. 25 июня 1931) — советский, российский дипломат, экономист. Чрезвычайный и Полномочный Посол.

Биография

Член КПСС. Окончил экономический факультет Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова (1954). Доктор экономических наук. На дипломатической работе с 1961 года.

• 1961—1967 гг. — сотрудник Посольства СССР в Китае.
• 1967 г. — заместитель директора Института Дальнего Востока АН СССР.
• 1967—1985 гг. — сотрудник аппарата ЦК КПСС.
• 23 декабря 1985 — 12 ноября 1987 гг. — Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР на Филиппинах.
• 22 августа 1990 — 22 апреля 1992 гг. — Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР, затем России в Мьянма.
• С 2001 г. — главный научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН.

Награды

• 2 ордена «Знак Почёта» (1961, 1971).
• Орден Дружбы народов (1981).
• Медаль «За трудовое отличие» (1966).
• Медаль «За доблестный труд» (1970).

Публикации

В. И. Шабалин — автор ряда работ по вопросам международных экономических отношений, экономики Китая, в том числе 9 монографий, научных статей.

Литература

• Дипломатический словарь / под ред. А. А. Громыко, А. Г. Ковалева, П. П. Севостьянова, С. Л. Тихвинского. М.: Наука, 1985—1986. — Т. 3. С. 621.

Ссылки

• [mo-arbazh.ru/raiportret/zemlyaki/502-shabalin.html Биография на сайте администрации Арбажского района]

Отрывок, характеризующий Шабалин, Вадим Иванович

Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.