Шабанова, Анна Николаевна
| Анна Николаевна Шабанова | |
 Снимок из иллюстрированного приложения к газете "Новое Время" № 9678 от 12.02.1903 | |
| Место смерти: | |
|---|---|
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Альма-матер: | |
| Известен как: |
первая в России женщина — врач-педиатр |
Анна Николаевна Шабанова (6 (18) марта 1842, Смоленская губерния — 25 мая 1932, Ленинград) — российский врач, писательница и общественный деятель.
Содержание
Биография
В 1866 г. привлекалась к дознанию Московской следственной комиссией по делу 4 апреля 1866 г. за участие в неразрешённом обществе взаимного вспомоществования; выслана на родину в Смоленск.
В течение двух лет слушала лекции в Хельсинкском университете на естественном факультете, так как в России у женщин не было возможности получить медицинское образование[1]. В 1873 г. поступила на 2-й курс женских врачебных курсов в Санкт-Петербурге при медико-хирургической академии. По окончании курса в 1878 г. была принята врачом-экстерном в детскую больницу принца Ольденбургского, где с 1895 г. состояла штатным врачом. Она стала одной из первых женщин-докторов в Российской империи. Шабанова была также оставлена ассистенткой по детским болезням при женских врачебных курсах и после закрытия их при Николаевском военном госпитале состояла ординатором при детском отделении госпиталя. По инициативе Шабановой в 1882 г. была открыта «Лечебница для хронических больных детей» в Гатчине; в 1887 г. там же — «Дом попечения для хронических больных детей», а в 1900 г. основан приморский санаторий для детей близ Виндавы. Она состояла председательницей «Русского женского взаимного благотворительного общества», основанного при её участии, учредительницей и заведующей «Детским очагом для детей образованных тружениц» в Санкт-Петербурге.
Шабанова активно участвовала в борьбе за права женщин, выступала за всеобщее избирательное право и свободу печати. Во многих моментах она добилась уравнения прав женщин-врачей с мужчинами[2]. При её участии с 10 по 16 декабря 1908 г. прошёл первый Всероссийский женский конгресс. Она стремилась создать постоянную женскую организацию всероссийского масштаба, которая бы сотрудничала с иностранными. 15 марта 1917 г. её усилиями был утвержден Устав Всероссийского Женского Союза, то есть создана национальная феминистская женская организация России. Кроме того, она являлась вице-президентом Всеобщего женского союза во имя мира (Париж), а в 1913 г. была избрана вице-председательницей Международного Совета Женщин.
В 1912 г. Шабанова была избрана почётным членом Международного общества женщин-врачей в Америке. В 1928 году ей было присвоено звание Героя Труда, а в 1929 году она стала членом Американской Академии социальных наук в Филадельфии.
Скончалась в 1932 году. Похоронена на Смоленском лютеранском кладбище рядом с К. А. Раухфусом и Н. И. Луниным.
Статьи
- Количество мочевины, выделяемой в различных периодах детского возраста при нормальных условиях и при различной диете («Военно-Медицинский Журнал», 1879 и «Jahrbuch für Kinderheilkunde», 1879, т. XIV)
- «Лечение английской болезни фосфором» («Врач», 1889, № 19, и «Jahrbuch für Kinderheilkunde», 1889)
- доклад на 3-м съезде русских врачей в Петербурге: «Первая помощь в несчастных случаях» (1 изд., СПб., 1897; 2 изд., 1900)
- «К борьбе с хроническими недугами у детей» (СПб., 1897)
- доклад на международном конгрессе в Будапеште, 2 сентября 1899: «Попечение о хронических больных детях в России» («Журнал Общества охранения народного здравия», 1899, декабрь, и «Revue mensuelle des maladies d’enfance», 1900, февраль)
- «О натуральной оспе и о значении оспопрививания» («Спутник Здоровья», 1899, № 10—12)
- «О международных конгрессах в защиту детей» («Вестник Европы», 1901, ноябрь)
- «Об учреждениях капли молока» («Россия», 1801, август) и др.
Также она издала переводы сочинений Шильдбаха («Детская гимнастика», СПб., 1880), Зальтмана («Лечение желудочно-кишечных катаров у детей», СПб., 1881), Пфейфера («Об уходе за детьми», 1885) и др.
Напишите отзыв о статье "Шабанова, Анна Николаевна"
Литература
- Список врачей СССР на 1 января 1924 г.
- Научные работники Ленинграда. Часть V - 1934 г.
См. также
Санкт-Петербургское отделение Союза педиатров России
Примечания
Отрывок, характеризующий Шабанова, Анна Николаевна
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
