Шабанов, Дмитрий Фёдорович

Дмитрий Фёдорович Шабанов
Дата рождения	1837(1837)
Дата смерти	10 (22) марта 1882(1882-03-22)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	пехота (гренадеры)
Годы службы	1854 (1861) — 1882
Звание	подполковник
Командовал	4-я рота 13-го Эриванского гренадерского полка
Сражения/войны	Крымская война Кавказская война Русско-турецкая война (1877—1878)
Награды и премии	ордена медали

Дми́трий Фёдорович Шаба́нов (1837 — 10 [22] марта 1882) — подполковник русской армии; участник Крымской, Кавказской и Русско-турецкой (1877—1878) войн; военный историк.

Биография

Происхождение

Дмитрий Шабанов родился в 1837 году. Происходил из дворян Витебской губернии. Православного вероисповедания. Воспитание получил в частном учебном заведении.

Военная служба

10 ноября 1854 года вступил на военную службу унтер-офицером в Эриванский карабинерный Е. И. В. Наследника Цесаревича полк (в дальнейшем ― 13-й Эриванский гренадерский полк). В составе того полка принял участие в Крымской войне 1853—1856 годов на кавказском театре военных действий под началом главнокомандующего Отдельного Кавказского корпуса генерал-адъютанта Н. Н. Муравьёва.

После Крымской войны Шабанов принимал участие в боевых действиях против горцев. С 16 июля по 26 октября 1857 года в составе Лезгинского отряда под началом генерал-лейтенанта барона И. А. Вревского участвовал в экспедиции против дидойцев, уничтожении их укреплений и аулов. В следующем 1858 году с 22 июня по 1 сентября принимал участие экспедиции против лезгинского общества Анцух, куда до того времени ещё не проникали русские войска. Та экспедиция сопровождалась многочисленными боями с горцами, штурмами труднодоступных укреплений и аулов, в числе которых Анцух, Китури и др. (во время штурма последнего погиб начальник Лезгинского отряда генерал Вревский). «За отличную храбрость, оказанную в разновременных делах с горцами во время экспедиции Лезгинского отряда в 1858 году» Шабанов был награждён знаком отличия военного ордена Св. Георгия 4-й степени. В следующем 1859 году с 5 июля по 1 сентября также участвовал в экспедиции против горцев под началом генерал-майора князя Л. И. Меликова. После покорения Восточного Кавказа, в результате пленения 25 августа того же года имама Шамиля, Шабанов в составе 1-го сводного стрелкового батальона лейб-гренадерского Эриванского полка был переведён в Закубанский край, где вошёл в состав Адагумского отряда под началом генерал-майора П. Д. Бабыча, действовавшего против шапсугов на Черноморском побережье.

2 октября 1861 года «за отличие в делах против горцев» Шабанов был произведён в офицерский чин прапорщика. С 1 января по 8 декабря 1863 года в составе Адагумского отряда принимал участие в экспедиции, целью которой являлись прокладывание дорог «во внутрь неприятельской страны» и покорение горцев. В результате той экспедиции Адагумский отряд занял долины рек Пшады, Джубгы, Шапсухо, Нечепсухо и Ту, после чего шапсуги переселились частью в Турцию, а частью в пределы России на Кубань (на покорённых землях были построены станицы). 2 октября 1864 года «за отличие в делах против горцев» Шабанов был произведён в подпоручики.

12 ноября 1865 года Шабанову был присвоен чин поручика, а 31 июля 1866 ― назначен заведующим школой военных воспитанников, которая была учреждена при Эриванском полку. 24 августа 1870 года произведён в штабс-капитаны. 22 апреля 1871 года Шабанов сдал школу и был назначен командиром 4-й роты 2-го батальона 13-го лейб-гренадерского Эриванского Е. В. полка.

8 апреля 1877 года перед началом (12 апреля) Русско-турецкой войны Шабанов был назначен и. д. старшего адъютанта штаба, а 16 июля прикомандирован к штабу корпуса на турецкой границе на должность помощника старшего адъютанта. Принимал участие в походе русских войск на Кавказском театре военных действий в составе главных сил Действующего корпуса под началом генерал-адъютанта М. Т. Лорис-Меликова. «За боевые подвиги, оказанные 13 июня» во время Зивинского сражения Шабанов был награждён орденом Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом, а «за отличия в делах против турок 20, 21 и 22 сентября» в битве на Аладжийских высотах ― орденом Св. Станислава 2-й степени с мечами. Также участвовал в осаде Карса, за отличие при штурме 6 ноября которого Шабанов 13 декабря 1878 года был произведён в майоры (со старшинством от 6 ноября 1877 г.).

По окончании войны Шабанов 16 марта 1878 года был назначен помощником старшего адъютанта инспекторского отделения, а 12 ноября вернулся в свой полк. 6 декабря 1881 года был произведён в подполковники с переводом в 16-й Мингрельский гренадерский полк.

10 марта 1882 года Шабанов скончался.

Полковая история

В 1871 году Шабанов составил «Историю 13-го лейб-гренадерского Эриванского Е. В. полка» в 3-х частях. В 1875 году за поднесение составленной им к 25-летнему юбилею шефа полка Александру II «Краткой исторической записки о службе 13-го лейб-гренадерского Эриванского Е. И. В. полка» был пожалован перстнем с бриллиантами. Также Шабанов уже в 1881 году издал «Описание боевой жизни в минувшую войну 1877—1878 годов 13-го лейб-гренадерского Эриванского полка».

Семья

Жена: Любовь — дочь надворного советника Василия Антоновича Фёдорова.

Дети:

• Надежда (11 ноября 1872 — ?)
• София (15 декабря 1873 — ?)
• Елисавета (1 сентября 1878 — ?)
• Фёдор (12 сентября 1879 — ?)
• Лидия (12 февраля 1882 — ?)

Награды ордена знак отличия военного ордена Святого Георгия 4-й степени (09.11.1859) орден Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом (22.08.1877) орден Святого Станислава 2-й степени с мечами (16.11.1877) медали бронзовая медаль «В память войны 1853—1856» серебряная медаль «За покорение Чечни и Дагестана 1857—1859» медаль «За покорение Западного Кавказа 1859—1864» крест «За службу на Кавказе» (1864) светло-бронзовая медаль «В память русско-турецкой войны 1877—1878» прочее подарок по чину (1871) перстень с бриллиантами (1875)

Чинопроизводство унтер-офицер (10.11.1854) прапорщик (06.01.1861) — награждён. подпоручик (02.10.1864) — награждён. поручик (12.11.1865) штабс-капитан (24.08.1870) капитан (29.09.1875) майор (13.12.1828) — награждён. подполковник (06.12.1881)

Библиография Дмитрия Шабанова

• [www.runivers.ru/lib/book7757/ История 13-го лейб-гренадерского Эриванского Его Величества полка]: в 3-х частях (Тф., 1871)
• [dlib.rsl.ru/viewer/01003545906#?page=1&view=list Краткая историческая записка о службе 13-го лейб-гренадерского Эриванского Его Императорского Величества полка] (Тф., 1875)
• [dlib.rsl.ru/viewer/01003546665#?page=2&view=list Описание боевой жизни в минувшую войну 1877—1878 годов 13-го лейб-гренадерского Эриванского полка] (Тф., 1881)

Литература

• Бобровский П. О. [www.runivers.ru/lib/book4723/ История 13-го Лейб-гренадерского Эриванского Его Величества полка за 250 лет (1642—1892): в 5 частях]. — СПб.: Тип. В. С. Балашева, 1898. — Т. 5 — Прилож. — С. 145—146.

• Список майорам по старшинству. — Исправлено по 1 ноября 1881 года. — СПб.: Воен. тип., 1881. — С. 294.

Ссылки

• [www.runivers.ru/lib/authors/author57656/ Шабанов Д. Ф.] На сайте «Руниверс».

Отрывок, характеризующий Шабанов, Дмитрий Фёдорович

Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.


От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.