Шаболово
| Шаболово | |
| История | |
|---|---|
| Первое упоминание | |
| В составе Москвы с | |
| Статус на момент включения |
деревня |
| Расположение | |
| Округа | |
| Районы | |
| Станции метро | |
| Координаты |
55°40′33″ с. ш. 37°34′32″ в. д. / 55.67583° с. ш. 37.57556° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.67583&mlon=37.57556&zoom=18 (O)] (Я) |
Шаболово — бывшая деревня и одноимённая усадьба, вошедшие в состав Москвы в 1960 году.
История
Первоначально деревня имело название Шашебольцево, Шашебальцево или Шишебольцево, образованное от прозвища или фамилии Шашебальцев. Этот дворянский род прекратил своё существование в Смутное время. Со временем название трансформировалось в Шаболово[1]. Первый известный владелец пустоши Шаболово, тогда Шашебольцева, - боярин Матвей Михайлович Годунов-Толстый (?-1639). В 1614-1754 гг. Шаболово принадлежало князьям Долгоруковым, при которых была выстроена усадьба.. С 1754 г. Шаболово находилось во владении генерал-майора, князя Александра Александровича Прозоровского (1715—1769). К 1766 году он реконструировал усадьбу: выстроил новый господский дом, разбил регулярный парк с павильоном и двумя прудами. Согласно плану генерального межевания, составленного в то время, сама деревня находилась северо-восточнее усадьбы.
В 1780 году усадьба была продана сыном Прозоровского Петром княгине Анне Андреевне Урусовой, жене генерал-майора князя А. В. Урусова. В 1784 году Шаболово было куплено статской советницей Екатериной Ивановной Козицкой вдовой Г. В. Козицкого. Козицкая была сестрой владелицы Зюзина и Шаболово принадлежало ей примерно по 1820 год. В это время появились флигель и конюшни, обнесённые каменной оградой; со временем дом погиб и его функции стал выполнять флигель. Позднее к нему были пристроены два одноэтажных корпуса[2].
В 1833 году Шаболово унаследовала старшая дочь Козицкой, графиня Александра Григорьевна Лаваль (1772—1850) — жена И. С. Лаваля[1].
С 1850 года владельцем имения значится генерал-лейтенант Николай Александрович Бутурлин. Ещё при жизни он передал его своей дочери Екатерине Николаевне Ржевской (1841—1898), бывшей замужем за кавалергардом (впоследствии — гофмейстером) П. К. Ржевским. В это период были проданы земельные участки из состава имения: на одном купец Пётр Николаевич Туманов построил кирпичный завод, на другом, коммерции советник и гласный Городской думы, Лев Иванович Катуар построил лечебницу.
После национализации усадьбы, организованный здесь в 1918 году совхоз, носил название «Ржевский» — по последним помещикам[2][2].
Ещё в 1920-е годы перед флигелем, ставшим господским домом, сохранялся старый фруктовый сад, а в парке ещё можно было разглядеть фундаменты построек, исчезнувших задолго до революции. После неё до 1952 года были снесены и псевдоготические башнеобразные пилоны въездных ворот, а также примыкавшие к ним фрагменты кирпичной ограды с полуциркульными пролётами и небольшим одноэтажным зданием. Флигель, выполнявший функции господского дома, дожил до середины-конца 1950-х гг. От самой усадьбы к настоящему времени ничего не уцелело. Все остатки парка в южной части современной Новочеремушкинской улицы уничтожены[2]. От деревни уцелел большой пруд, ныне называющийся Шаболовским[2].
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[www.oldmos.ru/photo/view/66495 Въездные Напрудные ворота усадьбы Шаболово] (1945—1957) |
Название усадьбы сохранилось в находящейся далеко от неё названии улицы Шаболовка — бывшей дороги из Москвы в Шаболово и находящейся на Шаболовке станции метро Шаболовская.
Источники
- ↑ 1 2 Коробко М. Ю. [www.mosjour.ru/index.php?id=2139 Шаболово] // Московский журнал. — 2014. — № 11. — С. 38—49. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0868-7110&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0868-7110].
- ↑ 1 2 3 4 5 Коробко М.Ю. [testan.rusgor.ru/moscow/book/usad/usadby5.html Шаболово]. Усадебное ожерелье Юго-Запада Москвы. Проверено 22 июля 2012. [www.webcitation.org/6B2ZUn03z Архивировано из первоисточника 29 сентября 2012].
Напишите отзыв о статье "Шаболово"
Отрывок, характеризующий Шаболово
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
