Шабунин, Иван Петрович

Иван Петрович Шабунин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Иван Петрович в кабинете Главы областной администрации</td></tr>
Председатель Волгоградского областного исполнительного комитета
1990 — 1991
Предшественник:	Альберт Николаевич Орлов
Преемник:	должность упразднена
Глава Администрации Волгоградской области
4 сентября 1991 года — 6 января 1997 года
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	Николай Кириллович Максюта
Рождение:	9 октября 1935(1935-10-09) Новоаннинский, Новоаннинский район, Волгоградская область, РСФСР, СССР
Смерть:	20 сентября 2006(2006-09-20) (70 лет) Волгоград, Россия
Место погребения:	Волгоград, Дзержинское кладбище
Имя при рождении:	Иван Петрович Шабунин
Супруга:	Иветта Шабунина (1936—2013)
Партия:	КПСС
Образование:	Волгоградский сельскохозяйственный институт
Учёная степень:	кандидат экономических наук
Награды:

Иван Петрович Шабунин (9 октября 1935 — 20 сентября 2006) — глава администрации Волгоградской области в 1991—1997 гг.

Биография

Родился 9 октября 1935 года в городе Новоаннинский Волгоградской области. Получил высшее образование в Волгоградском сельскохозяйственном институте. Закончил аспирантуру, имел учёную степень кандидата экономических наук.

Трудовая деятельность

Трудовая деятельность началась с работы зоотехником-селекционером в совхозе «Реконструкция», в колхозе им. А. А. Жданова Новоаннинского района Волгоградской области. В 1962 году назначен на должность начальника планово-экономического отдела Урюпинского районного производственного сельскохозяйственного управления. Уже в следующем году получил повышение по службе, став заведующим сектором экономики сельскохозяйственного отдела Волгоградского обкома КПСС, а затем начальником планово-экономического отдела Волгоградского областного управления сельского хозяйства.

С 1971 года — заместитель директора Волжского научно-исследовательского института орошаемого земледелия, а с 1972 — начальник производственного объединения совхозов. В 1975 году стал первым заместителем председателя Волгоградского облисполкома.

В 1985—1987 годах был председателем областной плановой комиссии, в 1987—1989 годах возглавлял информационно-вычислительный центр областного агропромышленного комитета. С 1989 года — директор Волгоградского областного государственно-кооперативного агропромышленного объединения.

Политическая деятельность

В 1990 году избран народным депутатом РСФСР, входил в состав Комитета Верховного Совета РСФСР по вопросам экономической реформы и собственности. В 1990—1991 годах был председателем исполкома Волгоградского областного Совета.

4 сентября 1991 года назначен Главой Администрации Волгоградской области, пребывал на этом посту до 1996 года.

В декабре 1993 года был избран депутатом Совета Федерации, являлся членом Комитета по делам Содружества Независимых Государств. После реформы Совета Федерации в 1996 году вошёл в его состав как глава субъекта Федерации, став членом Комитета по аграрной политике

В 1996 году состоялись первые в истории Волгоградской области выборы Главы Администрации области, которые Шабунин проиграл Николаю Максюте.

В 1997 году был приглашен на должность первого заместителя председателя Исполнительного комитета СНГ в г. Минск, где проработал до 1999 года, но был вынужден вернуться в Волгоград ввиду неутихающей тоски по родному краю.

В 2003 году занял пост советника мэра г. Волгограда. Состоял в должности до момента смерти, 20 сентября 2006 года.

Смерть

Шабунин Иван Петрович умер 20 сентября 2006 года после продолжительной болезни. Похоронен в Волгограде на кладбище Дзержинского района. Ежегодно, в октябре, с 2010 года, в Волгограде проходит международная научно-практическая конференция "Альтернативы регионального развития", посвященная памяти И.П. Шабунина.

Семья

• Супруга — Иветта Михайловна Гамазова (Шабунина) (1936—2013), доктор экономических наук. Похоронена рядом с мужем в Волгограде.
• Дочь - Шабунина Наталья Ивановна.
• Внук - Мачавариани Зураб Николаевич.

Награды

Награждён двумя орденами Трудового Красного Знамени

Ссылки

• [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/118040 Большая биографическая энциклопедия]

Отрывок, характеризующий Шабунин, Иван Петрович

De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.