Шавырин, Виктор Николаевич
Поделись знанием:
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
Виктор Николаевич Шавырин | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: |
с. Лаврово, Тульская область |
Гражданство: | |
Род деятельности: | |
Годы творчества: |
с 1967 |
Жанр: |
Ви́ктор Никола́евич Шавы́рин (3 августа 1951, с. Лаврово, Тульская область) — советский и российский журналист и писатель, краевед.
Лауреат литературных премий им. В. В. Овечкина, М. Горького, Л. Н. Толстого.
Живёт и работает в Туле.
Биография
1967 — напечатаны первые произведения в газете «Молодой коммунар».
1973 — окончил Литературный институт им. А. М. Горького.
1987 — в Туле вышла первая книга «Муравский шлях».
1988 — в Москве издана вторая книга писателя «Городище».
1989 — член Союза писателей СССР.
1991 — обозреватель газеты «Тульские известия».
1997 — печатается в журнале «Русская провинция», Тверь (редактор и издатель — М. Г. Петров).
Сочинения
- Куликово поле. На земле яснополянской: Рассказы, стихи, повести. Тула, 1978.
- Муравский шлях. Рассказы по истории Тульского края. — Тула, Приокское книж. изд-во, 1987. 208 с.
- Городище. Очерки о краеведах и краеведении. — М., Молодая гвардия, 1988. 96 с. (Библиотека журнала ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия», № 46 (360)).
- От Тохтамыша до Горбачёва // Тульские известия. 02.04.1997.
- Неделимое поле: (О местонахождении поля Куликовской битвы) // Родина. 1997, № 3-4. С. 94—95.
- [www.amr-museum.ru/russ/oficial/magazine/magazine_r.htm Мир и музей: Вестник Ассоциации музеев России.] Тула, 2002. № 1-2 (7). (Тема номера: Музеи Орловской области):
- Орлиное гнездо.
- История не терпит суесловья.
- Пять имён и сто проблем.
- Дом просветителей.
- Тургенев начинается с детства
- К Фету.
- Лесков — каким он был и остался.
- Этюды о Мценске.
- История Болхова, рассказанная им самим.
- Чем дивны Ливны.
- Успенские однодворцы.
- Летописи нашего времени.
- Кромы — город пограничный.
- Родники Орловщины.
- Звери и птицы.
- На курских улицах в Орле.
- Прорыв на Зуше.
- Начало театральной хроники.
- Плешковская игрушка.
- Полесская песня.
- Подкова Барона Роджерса.
- Входите: рассекречено.
- [www.amr-museum.ru/russ/oficial/magazine/magazine_r.htm Мир и музей: Вестник Ассоциации музеев России.] Тула, 2004. № 1-2 (10). (Тема номера: Музеи Пермской области):
- Алмазный свет.
- Где живёт птица Сирин.
- Дороги Прикамья.
- Её величество Пермь Великая.
- Зачем студенту Анубис?
- Звериной атомной тропой.
- Как встретились Пугачёв и Беринг.
- Книги и книжники.
- Конец и вновь начало.
- Куда разлетелись совы.
- Музей в роли архива.
- [www.amr-museum.ru/russ/oficial/magazine/mag_10_04/n10_6.htm На своём берегу] (О музее истории реки Чусовой)
- Прогулки по Мотовилихе.
- Стальная Лысьва.
- Там, где не бывал Чайковский.
- Театр начинается с музея.
- Эпос с названием Чердынь.
- Здравствуй, Бунинский дом! // Молодой коммунар. 1981. 3 марта. (Об открытии литературного филиала Ефремовского краеведческого музея в доме Буниных в Ефремове).
Это заготовка статьи о писателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Шавырин, Виктор Николаевич"
Отрывок, характеризующий Шавырин, Виктор Николаевич
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…