Шадринское военное авиационное училище штурманов

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Шадринское военное авиационное училище штурманов
Годы существования

1953 — 1960 годы

Страна

СССР

Входит в

Вооружённых Сил СССР

Дислокация

СССР СССР, Шадринск

Шадринское военное авиационное училище штурманов — военное учебное заведение, находившееся в Шадринске (Курганская область).





История

23 Шадринское военное авиационное училище штурманов было сформировано и переведено в г. Шадринск с военного аэродрома в с. Бада Забайкальского края в сентябре 1954 года. Оно располагало хорошей учебной базой, которая перешла училищу от располагавшейся в городе ранее Лугинской военной школы авиамехаников. Для курсантов училища был построен военный городок, 4-этажный учебный корпус, военный учебный аэродром с бетонной взлётно-посадочной полосой 2500/40 метров, находящийся в 4 километрах от училища в посёлке Осеево. Футбольная команда училища шесть раз становилась обладателем Кубка области, играла в Кубке РСФСР.

В 1960 году училище расформировано. На территории городка расположилось управление 18-й гвардейской ракетной дивизии РВСН, а с 1964 по 1979 годы — управление 17-й ракетной бригады РВСН. После 1979 года на территории военного городка располагались различные войсковые части Шадринского гарнизона вооружённых сил СССР и РФ. В 90 - 2000 годах в корпусах училища был расположен военный госпиталь, В настоящее время часть зданий заброшена.

 Командование

Начальник Шадринского ВАУШ  

Голиадзе, Лаврентий Алексеевич генерал-майор авиации, начальник 23 Шадринского авиационного училища штурманов. Участник советско-финской, Великой Отечественной войны и войны с Японией. Награждён многими боевыми орденами и медалями. С 1960 по 1963 начальник Главного управления гражданской авиации Грузинской ССР. До 1971 года работал в Министерстве гражданской авиации СССР. Похоронен в г. Махарадзе (ныне – Озургети) в Грузии, где в его честь названа улица.

Заместители начальника ВАУШ и преподавательский состав 

Максимов, Николай Васильевич - подполковник, заместитель начальника Шадринского ВАУШ по лётной подготовке (с июня 1951 по 8 марта 1952 года), Герой Советского Союза, участник Великой Отечественной войны, награждён 2 орденами Ленина, 2 орденами Боевого Красного Знамени, орденами Александра Невского, Отечественной Войны 1 степени, многими медалями. Погиб при исполнении служебных обязанностей в авиакатастрофе 8 марта 1952 года в Забайкалье. Похоронен в селе Бада Забайкальского края.

Мосеев, Леонид Иванович - выпускник Челябинского ВАКУШа. С 1955 г. по 1960 г. преподаватель кафедры бомбометания. После расформирования училища в 1960 г. был направлен для прохождения службы в сформированную в Шадринске 205 ракетную бригаду, которая 17 апреля 1961 года развёрнута в 18 гвардейскую ракетную Смоленскую орденов Суворова и Кутузова дивизию РВСН. Закончил военную службу в звании подполковника на должности заместителя начальника оперативного отделения 43 дивизии РВСН.

Знаменитые выпускники

См.также

Напишите отзыв о статье "Шадринское военное авиационное училище штурманов"

Ссылки

  • Максимов Николай Васильевич [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=4104]
  • [www.russer.ru/a/a/shadrinskoe_voennoe_aviatsionnoe_uchilische_shturmanov Знаменитые выпускники]

Отрывок, характеризующий Шадринское военное авиационное училище штурманов

– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.


После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Шадринское_военное_авиационное_училище_штурманов&oldid=81600468»