Шадхан, Игорь Абрамович

Игорь Шадхан
Дата рождения:	14 марта 1940(1940-03-14)
Место рождения:	Ленинград, РСФСР, СССР
Дата смерти:	25 октября 2014(2014-10-25) (74 года)
Место смерти:	Санкт-Петербург, Россия
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Профессия:	кинорежиссёр
Награды:

Игорь Абрамович Шадхан (14 марта 1940, Ленинград — 25 октября 2014) — кинорежиссёр документального кино, лауреат международных кинофестивалей, лауреат премии Союза журналистов СССР (1981 год).

Биография

Отец, директор завода Абрам Михайлович Шадхан, погиб в 1942 году на фронте. Мать, Нина Исааковна Штейнер (из семьи купца первой гильдии), работала рентгенотехником. Семья происходила из Белоруссии.

В 1952—1953, по собственному признанию, был помощником профессионального вора, осуществлявшего кражи сумок в трамваях. В связи с возрастом к уголовной ответственности привлечен не был. Окончил Ленинградский театральный институт.

С 1962 года работал на телестудии Воркуты, с 1966 в Норильске, в 1970—1989 — в Ленинграде. В 1970—1980 годах создал более 10 документально-публицистических фильмов; художественных фильмов «Опасный человек» и «По коням», фильм — балет «Принц и нищий». C 1977 по 1992 вёл программу на ТВ «Контрольная для взрослых». В 1992—1993 создал 10-серийную эпопею «Снег — судьба моя». Создал фильмы «Россия. Объяснение в любви», «По гамбургскому счёту», «На сверхсрочной, Школьный вальс», «Как нам трудно даётся свобода». В 1998 — создал 9 фильмов об известном петербургском дирижёре Ю. Х. Темирканове.

Широкое обсуждение в СМИ вызвал публицистический фильм «Ваше Высокоодиночество» (2005 год). И. Шадхан — автор и режиссёр первых фильмов «Власть» и «Вечерний разговор» о В. Путине, с которым с давнего времени состоит в товарищеских отношениях. За эти работы в ряде источников был назван «придворным режиссёром Путина».

Лауреат фестивалей телевизионных документальных фильмов. Заслуженный деятель культуры Польской республики. В 2010 году за творчество в кино-документалистике удостоен премии За вклад в кинолетопись, вручаемую фестивалем документального кино «Артдокфест».

Дочь — сотрудник Администрации президента РФ Ева Василевская. В 2009 году назначена начальником референтуры президента РФ.

Ссылки

• [www.interatr.org/people/index.php?SECTION_ID=97&ELEMENT_ID=664 Шадхан Игорь Абрамович] на сайте Международной академии телевидения и радио

Отрывок, характеризующий Шадхан, Игорь Абрамович

– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.