Шакалы (фильм)
| Шакалы | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Фора-фильм |
| Длительность |
84 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
Шакалы — советский криминальный боевик, снятый в 1989 году Хабибом Файзиевым на студии «Фора-фильм». Фильм попадает под категорию «трэш», главным образом из-за нелогичности действий персонажей, сцены оргии неонацистов-наркоманов, общей конъюнктурностью.
Авторы сценария Всеволод Иванов, Хабиб Файзиев. Режиссёр-постановщик Хабиб Файзиев. Композитор Энмарк Салибов.
Производство студии Фора-фильм, 1989 год. Продолжительность 84 мин.
Сюжет
Двое солдат, вернувшись из армии, в аэропорту Ташкента встречаются с местным торговцем наркотиков по прозвищу Крыса. Там же оказывается бывшая девушка одного из солдат — Эльмира, которая предотвращает конфликт, и они вместе уезжают. По дороге их останавливает сотрудник ГАИ, и в общении с ним Эльмира показывает, что она не последний человек в городе, и сотрудник отпускает их. Крыса и его брат по прозвищу Геббельс, чьей возлюбленной является Эльмира, преследуют их на машине, однако в темноте теряют след и возвращаются обратно в город.
В это время в отделе милиции избивают молодого человека, заступившегося за сокамерника и оторвавшего погон у сержанта Потипко. К делу об избиении подключается депутат.
В ролях
- Андрей Подошьян — «Геббельс», лидер неонацистов
- Назим Туляходжаев — Крыса, наркодилер
- Лев Дуров — отец погибшего солдата
- Анатолий Кузнецов — депутат
- Александр Соловьёв — сержант Потипко
- Рустам Уразаев — Рустам, демобилизованный «афганец»
- Елена Никифорова — Эльмира
- Оксана Калиберда — Диля, стюардесса
Напишите отзыв о статье "Шакалы (фильм)"
Ссылки
- [ruskino.ru/mov/4955 «Шакалы»] на Рускино.ру
- «Шакалы» (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||
Отрывок, характеризующий Шакалы (фильм)
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
