Сакасена
Сакасе́на (арм. Շակաշեն — Шакашен, греч. и лат. Сакасена от перс. Saka-ŝayana--«обитаемая территория саков»[1]) — историческая область на территории современного Азербайджана. Бывшее ядро существовавшего в VII—VI вв. до н. э скифского царства Ишкуза[1]. Получила свое название от племен скифов (саков в восточной традиции)[2], которые в дальнейшем вошли в племенной союз кавказских албан[3][4] В конце VI – начале V в. до н. э была в составе сатрапии Мидия при Ахеменидах[5]. В начале II века до н. э. была присоединена к Великой Армении, став гаваром (уездом) наханга (провинции) Утик; при разделе Великой Армении в 387 году она отошла к вассальной от Персии[6] Кавказской Албании.
Располагалась к югу от среднего течения Куры, в районе современной Гянджи[7].
Описание
Предполагается, что «Сакасена» (иранск. *Saka-ŝayana — «обитаемая территория саков») являлась официальным мидийским названием ядра бывшей территории Скифского царства[1], располагавшегося в начале VII в. до н.э к северу от государства Манна, в долине Аракса, а возможно и далее к северу[8][9].
Получила свое название от племен скифов (саков в восточной традиции).[10].
История
Одни из первых упоминаний об ираноязычных племенах скифах в ассирийских источниках приходятся на период правления царя Ассирии Асархаддона (680—669 гг. до н. э.). В этот период скифы выступали как союзники Манны против Ассирии[11][12]. Скифы активно участвовали в политической жизни Передней Азии на протяжении VII веке до н. э. В 612 году до н.э вместе с вавилонянами и мидийцами они участвовали в осаде и взятии Ниневии, второй столицы Ассирии[13].
Территории со скифским населением, с конца VI—начала V вв. до н. э. входили в состав мидийской сатрапии, население которой составляли мидяни, парикании и ортокорибантии[14]. Термин ортокорибантии является переводом древнеперсидского термина tigraχauda - «острошапочные»[15]. Зависимое от Мидии положение Скифского царства, также как Урарту и Манны, находит подтверждение и в "Книге Иеремии", отрывке датируемом 593 годом до н. э.[16]:Поднимайте по всей земле знамена, средь народов в рог трубите, на войну с Вавилоном освятите народы, созовите против него царства - Арарат, Минни, Ашкеназ - полководца против него пошлите, коней соберите, что тучу саранчи! На войну с Вавилоном освятите народы, царей Мидии, владык её и наместников, всю подвластную им землю.[17][18]
В период правления Дария I эта область входила в состав сатрапии, охватывавшей северо-западные области Персии[19] . Описывая административные деления Персии Геродот отмечал:
Акбатаны, остальная Мидия, парикании и ортокорибантии платили 450 талантов. Это – десятый округ[20]Саки, наряду с албанами, находились в персидском войске, сражавшемся против македонян при Гавгамелах. Описание этих событий сохранились у Арриана, на основании официальных дневников, описавшего походы Александра Македонского[21]:
Мидянами командовал Атропат; с мидянами вместе были кадусии, албаны и сакесины.[22]
Есть основание предполагать, что саки, наряду с албанами, были наиболее крупным племенным объединением[21].
Основываясь на сообщениях Страбона, местонахождение Скифского царства, а также Сакасены локализуются предельно точно — к югу от среднего течения Куры, в районе современной Гянджи[7].
Во II веке до нашей эры армянским царем Арташесом I ряд соседних областей были присоединены к Армении, в том числе и правобережье Куры, где обитали албаны, утии и саки[21]. Сакасена стала одной из областей Великой Армении, гаваром (уездом) провинции Утик. При разделе Великой Армении в 387 г. она отошла к вассальной от Персии[6] Кавказской Албании.
Согласно античному географу Страбону Сакасена являлась областью Армении[23]. Страбон в I веке н. э. сообщает:
Саки совершали набеги подобно киммерийцам и трерам; одни набеги были дальние, другие же — на близкое расстояние. Так они захватили Бактриану и завладели лучшей землей в Армении, которой они оставили название от своего имени — Сакасена[24].
Устремившись через Албанию в Армению, саки осели на правом берегу реки Кура, в плодородных долинах, оставив области название Шакашен[25].
Сакасена упоминается у Клавдия Птолемея (I век н. э)[26]:
Области Армении в части, заключающейся между реками Евфратом, Киром и Араксом, суть следующие: у Мосхийских гор — Котарзенская, выше так называемых бохов; вдоль реки Кира — Тосаренская и Oтенская; вдоль реки Аракса — Колтенская и ниже её Содукенская; у горы Париадра — Сиракенская и Сакасенская...
Видимо население области и было потомками этих ираноязычных кочевников. Потомки скифских племен, осевших в плодородных долинах по берегам Куры: на правобережье, в области Сакасена, а на левобережье в предгорьях Кавказа, в районе Шеки, были среди племен, образовавших Албанский союз[4]. Шакашен входил в состав Великой Армении практически до конца её существования. В конце IV века Сасаниды помогают царю Кавказской Албании Урнайру захватить у армян области Утик (с Халхалом, Гардман, Шакашен, Колт и Арцах, но через несколько лет они были отбиты армянами под предводительством Мушега Мамиконяна [27][28], однако ненадолго. Захваченные области, Шакашен, Арцах, Утик и Пайтакаран, были воссоединены с Албанией в конце IV века[29]. В середине VII века арабы вторгаются на албанскую территорию и восточный Кавказ, где они захватывают Пайтакаран, Барду, Ширван, Дербент, Шакашен, Кабалу и Шабран, после чего Арран, вместе с Иберией и Арменией был объединен в одну провинцию Арабского Халифата во главе с арабским наместником.[30].
Карту провинции Утик с Шакашеном см. [www.bvahan.com/ArmenianWay/Great_Armenia/Provinces_Rus/Utik/Utik.jpg здесь].
Напишите отзыв о статье "Сакасена"
Примечания
- ↑ 1 2 3 И.М.Дьяконов.История Мидии от древнейших времен до конца IV в. до н.э. Оригинальный текст (рус.)
Можно поэтому предположить, что Сакасена (иранск. *Saka-ŝayana-«обитаемая территория саков») было официальным мидийским наименованием ядра бывшей территории Скифского царства. Нам следует, таким образом, искать эту территорию между Курой в районе севернее Кировабада и маннейской территорией вокруг озера Урмии, южнее Аракса.
- ↑ ↑ А. П. Новосельцев. К вопросу о политической границе Армении и Кавказской Албании в античный период. Здесь некогда поселились пришедшие в Закавказье племена иранцев-саков, от которых область и получила свое название
- ↑ Советская историческая энциклопедия. Наименование получила от осевших в Закавказье сакасенов, считавшихся потомками саков или скифов. Они входили в алб. союз племен. В 1-й пол. 2 в. до н.э. С. была присоединена к Вел. Армении, а после 387 н.э. - вновь к Албании Кавказской.
- ↑ 1 2 Тревер К.В. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании. — М.-Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1959.</blockquote>Среди племен, образовавших Албанский союз, были и какие-то потомки скифских или сакских племен, быть может, из числа тех, которые некогда, устремляясь через Албанию в Армению, осели в плодородных долинах по берегам Куры: на правом ее берегу — это область Шакашен (Сакасена), выше впадения в Куру слева Поры и Алазани (северо-западнее области Отены—Утик), а на левобережье — район Шаке, выше Кабалаки, в предгорьях Кавказа.</blockquote>
- ↑ И.М.Дьяконов. История Мидии от древнейших времен до конца IV в. до н.э. У нас есть данные, что в конце VI – начале V в. до н. э. территория со скифским населением входила в состав сатрапии Мидии: по Геродоту, в этой сатрапии жили мидяне, парикании и ортокорибантии. Несомненно, однако, что «Царство скифов» следует искать в непосредственной близости от Мидии и особенно от Манны.... Во всяком случае мы в полном праве считать, что скифы-шкуда под названием ортокорибантиев еще в конце VI–V в. жили в пределах тогдашней сатрапии Мидии. Можно попытаться и более точно установить место их обитания. Мы уже указывали, что, по Геродоту, скифы сразились с мидянами, миновав Большой Кавказ, т. е. на территории нынешнего Советского Азербайджана. Так как это произошло, как мы увидим, лишь в 50-х годах VII в., то очевидно, что до этого времени скифы-шкуда здесь именно и жили.
- ↑ 1 2 Всемирная история. Энциклопедия. Том 3, гл. VIII: Оригинальный текст (рус.)
Внутренний строй стран Закавказья оставался без изменения до середины V в., несмотря на то, что в результате договора 387 г. Армения оказалась разделённой между Ираном и Римом, Лазика была признана сферой влияния Рима, а Картли и Албания должны были подчиниться Ирану.
- ↑ 1 2 И.М.Дьяконов.История Мидии от древнейших времен до конца IV в. до н.э. Оригинальный текст (рус.)
Есть еще одно указание на то, где нам следует искать Скифское царство. Страбон (XI, 8, 4) сообщает, что «саки. . . завладели в Армении наилучшей землей, которой оставили от своего имени и название Сакасены». Эта область, Сакасена, упоминается Страбоном еще неоднократно (II, 1, 14; XI, 14, 4; 7, 2); известна она и другим авторам, в частности, армянским (под названием Шакашен) и локализуется достаточно точно. Она была расположена к югу от среднего течения Куры, приблизительно в районе нынешнего Кировабада (Ганджи), т. е. близко от тех мест, где, по Геродоту, произошла война между скифами и мидянами.
- ↑ И.М.Дьяконов. История Мидии от древнейших времен до конца IV в. до н.э. Оригинальный текст (рус.)
таким образом, мы вновь приходим к заключению, что кочевники в начале VII в. находились к северу от Манны – в долине Аракса, а быть может, и еще далее к северу. Во всяком случае, в середине VII в. «Скифское царство» нигде не граничило с Ассирией.
- ↑ [www.iranicaonline.org/articles/assyria- Encyclopedia Iranika] Оригинальный текст (англ.)
Soon after, the Assyrians were again compelled to concentrate their attention on the Median provinces which were subjected to them. The situation of Assyria was further complicated by the incursion into Assyrian possessions by Cimmerian and Scythian tribes. At the end of the eighth century the Cimmerians appeared to the northwest of Urartu. Later they invaded Asia Minor, where they devastated the Phrygian kingdom, but they then suffered defeat from the Scythians led by their king Madyas. The permanent center of the Cimmerians was situated in eastern Cappadocia, that of the Scythians in western Azerbaijan (Sakasena of the classic sources).
- ↑ А. П. Новосельцев. К вопросу о политической границе Армении и Кавказской Албании в античный период :"Здесь некогда поселились пришедшие в Закавказье племена иранцев-саков, от которых область и получила свое название"
- ↑ И.М.Дьяконов.История Мидии от древнейших времен до конца IV в. до н.э
- ↑ [www.iranicaonline.org/articles/assyria- Encyclopedia Iranika] Оригинальный текст (англ.)
Between 679 and 677 the Assyrians turned back an attack by “unpacified Manneans” and defeated their Scythians allies led by Išpakaia.
- ↑ Б.Б.Пиотровский. Ванское царство (Урарту)
- ↑ И.М.Дьяконов.История Мидии от древнейших времен до конца IV в. до н.э. Оригинальный текст (рус.)
У нас есть данные, что в конце VI – начале V в. до н. э. территория со скифским населением входила в состав сатрапии Мидии: по Геродоту, в этой сатрапии жили мидяне, парикании и ортокорибантии.
- ↑ И.М.Дьяконов.История Мидии от древнейших времен до конца IV в. до н.э. Оригинальный текст (рус.)
Последний термин является переводом др.-перс, tigraχauda – «острошапочные», что обычно является эпитетом одной из групп саков Средней Азии.
- ↑ И.М.Дьяконов.История Мидии от древнейших времен до конца IV в. до н.э. Оригинальный текст (рус.)
«Царство Ашкуз» (в традиционной, основанной на давней описке в тексте, транскрипции – «царство Ашкеназ»)упоминается и в древне-еврейских источниках, а именно, в «Книге Иеремии», в отрывке, датированном 593 г. до н. э., причем упоминается вместе с Урарту и Манной в качестве зависимого от Мидии царства.
- ↑ "Книга Иеремии" 51:27, 51:28
- ↑ В.В.Латышев. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе.«Вестник Древней Истории» в №1—4 1947г. Оригинальный текст (рус.)
Здесь перечисляются как раз те народы, которые в VII в. угрожали Ассирии: урартийцы (Арарат), маннеи (Минни) и скифы (Ашкеназ)
- ↑ [www.vehi.net/istoriya/grecia/gerodot/03.html#_ftn57 Прим. 57] к Геродот «История», Книга III "Талия"
- ↑ Геродот.История, 3, 92
- ↑ 1 2 3 Тревер К.В. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании. — М.-Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1959.
- ↑ Анабазис Александра, III,8,4
- ↑ А. П. Новосельцев. [www.vehi.net/istoriya/armenia/kagantv/novoseltsev.html К вопросу о политической границе Армении и Кавказской Албании в античный период] // Кавказ и Византия : Сб. — Ер.: Наука, 1979. — № I. — С. 10-18.
- ↑ Страбон. География, XI, 8,4
- ↑ К. В. Тревер. К вопросу о культуре Кавказской Албании (доклад на XXV Международном конгрессе востоковедов). — 1960. — С. 57.:Оригинальный текст (рус.)
Среди племен, образовавших албанский союз, были и потомки скифских, точнее, сакских племен, по-видимому из тех, которые в VII в. до н. э. через Албанию устремились в Армению и по дороге осели в плодородных долинах Куры: области Шакашен на правом её берегу и Шаке - на левом в своей топонимике сохранили отзвук сакского происхождения из древних насельников.
- ↑ География, V, 12, 9
- ↑ Chaumont, M. L. [www.iranicaonline.org/articles/albania-iranian-aran-arm Albania]. Энциклопедия Ираника (29 июля 2011). Проверено 19 июля 2013. [www.webcitation.org/6IPax0pol Архивировано из первоисточника 27 июля 2013].Оригинальный текст (англ.)
In A.D. 359 Šāpūr II was joined by the king of Albania on his march on Amida; the Albanians were deployed to the north of the city (Ammianus Marcellinus Res gestae 18.2.3, 18.6.12). King Uṙnayr of Albania (the above, or his successor) was still an ally of the Sasanian ruler when the latter invaded Armenia in 372. The battle took place near Bagavan on the Arsanias, but Uṙnayr was wounded by the Armenian general Mušeł Mamikonian, who allowed him to flee (Pʿawstos Biwzand, History 5.4, in V. Langlois, Collection des historiens anciens et modernes de l’Arménie, 2 vols., Paris, 1877, I, p. 282). On his return to Albania Uṙnayr secretly informed Mušeł that Šāpūr was preparing to attack him (ibid., 5.5, in Langlois, Collection I, p. 283). The more or less self-interested loyalty of the Albanians explains why the Sasanians helped them to seize from the Armenians the provinces (or districts) of Uti (with the towns of Xałxał and Pʿartaw), Šakašēn, Kołṭʿ, Gardman, and Arcʿax (Pʿawstos Biwzand, History 5.12, 13, in Langlois, Collection I, p. 288; idem, Armenian Geography, tr. A. Soukry, Venice, 1881, p. 39; cf. Markwart, Ērānšahr, p. 118; H. S. Anassian, “Mise au point relative à l’Albanie caucasienne,” Revue des études arméniennes 6, 1969, pp. 306ff.). These territories were to remain in the possession of Albania; a reconquest by Mušeł (cf. Pʿawstos, ibid.) was unlikely.
- ↑ [www.vehi.net/istoriya/armenia/buzand/05.html Фавстос Бузанд. История Армении, V,13]: Оригинальный текст (рус.)
Пошел войною также на страну албанов и жестоко разгромил их. Отнял у них много гаваров, которые ими были захвачены — Ути, Шакашен и Гардманадзор. Колт и сопредельные им гавары. Реку Куру сделал границей между своей страной и Албанией, как было раньше.
- ↑ Тревер К.В. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании. — М.-Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1959.Оригинальный текст (рус.)
Захваченные области до IV в. н. э. оставались в составе Армении (Шакашен, Утик, Арцах и Пайтакаран), а затем были воссоединены с Албанией.
- ↑ Chaumont, M. L. [www.iranicaonline.org/articles/albania-iranian-aran-arm Albania]. Энциклопедия Ираника (29 июля 2011). Проверено 19 июля 2013. [www.webcitation.org/6IPax0pol Архивировано из первоисточника 27 июля 2013].Оригинальный текст (англ.)
Half-way through the 7th century, under the caliphate of ʿOṯmān, the Arabs invaded Albanian territory and the eastern Caucasus and took possession of Paythakaran (Baylaqān), Pʿartaw (Barḏaʿa), Shakashēn, Kabala (Kapaghak), Šervān, Shaporan (Šāberān), and Čor (Darband); Aran was to be reunited with Armenia under a single governor
|
|
Отрывок, характеризующий Сакасена
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.