Шактизм
Поделись знанием:
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
|
|
Вайшнавизм · Шиваизм · |
|
Дхарма · Артха · Кама |
|
Веды · Упанишады |
|
Родственные темы
Индуизм по странам · Календарь · Праздники · Креационизм · Монотеизм · Атеизм · Обращение в индуизм · Аюрведа · Джьотиша |
|
|
Шакти́зм (санскр. शाक्तं, Śāktaṃ IAST в буквальном переводе — «доктрина силы» или «доктрина Богини») — одно из основных направлений индуизма; основано на поклонении Шакти или Деви — Богине-Матери в индуизме — как абсолютной и изначальной форме Бога. Наряду с вайшнавизмом, шиваизмом и смартизмом является одной из четырёх основных традиций в индуизме.
Шактизм характеризует сильная склонность к мистицизму. В древности отдельные секты шактизма практиковали ритуальные оргии, призванные ввести верующих в состояние экстатического единения с вселенской силой Шакти. Шактизм тесно переплетается с Тантрой, хотя не все направления шактизма являются тантрическими, и в целом выступает индуистской версией почитания Богини в других религиях.
Содержание
История
Корни шактизма уходят в глубокую древность, как культ Богини-Матери он является, по-видимому, пережитком матриархата. Одним из центральных священных текстов шактизма является Деви-махатмья. Написал этот текст на санскрите риши Маркандея и он является составной частью Маркандея-пураны, написанной около 1600 лет тому назад. Этот текст описывает высшую реальность Бога в виде женского начала бытия. Другими ключевыми писаниями традиции шактизма являются «Лалита-сахасранама», «Деви-гита», «Саундарья-лахари» Шанкары и Тантры.
Школы шактизма
Шактизм подразделяется на множество различных течений и сект. Однако выделяются два основных направления (школы): Шрикула, распространённая на юге Индии и Каликула, распространённая на севере и востоке страны. Менее широко распространена школа Шривидья.
См. также
Напишите отзыв о статье "Шактизм"
Литература
- На английском языке
- Anonymous (author), Doniger O’Flaherty, Wendy (translator), The Rig Veda: An Anthology. Penguin Classics Books (London, 1981).
- "Bengali Shakta, « [www.everyculture.com/South-Asia/Bengali-Shakta.html World Culture Encyclopedia, South Asia].
- (a) Bhattacharyya, N. N., History of the Sakta Religion, Munshiram Manoharlal Publishers Pvt. Ltd. (New Delhi, 1974, 2d ed. 1996).
- (b) Bhattacharyya, N. N., The Indian Mother Goddess, South Asia Books (New Delhi, 1970, 2d ed. 1977).
- Bolon, Carol Radcliffe, Forms of the Goddess Lajja Gauri in Indian Art, The Pennsylvania State University Press (University Park, Penn., 1992).
- (a) Brooks, Douglas Renfrew, The Secret of the Three Cities: An Introduction to Hindu Shakta Tantrism, The University of Chicago Press (Chicago, 1990).
- (b) Brooks, Douglas Renfrew, Auspicious Wisdom: The Texts and Traditions of Srividya Shakta Tantrism in South India, State University of New York Press (Albany, 1992).
- (a) Brown, C. MacKenzie, The Triumph of the Goddess: The Canonical Models and Theological Issues of the Devi-Bhagavata Purana, State University of New York Press (Suny Series in Hindu Studies, 1991).
- (b) Brown, C. Mackenzie. The Devi Gita: The Song of the Goddess: A Translation, Annotation and Commentary. State University of New York Press (Albany, 1998).
- Coburn, Thomas B., Encountering the Goddess: A translation of the Devi-Mahatmya and a Study of Its Interpretation. State University of New York Press (Albany, 1991).
- Dempsey, Corinne G., The Goddess Lives in Upstate New York: Breaking Convention and Making Home at a North American Hindu Temple. Oxford University Press (New York, 2006).
- Dikshitar, V. R. Ramachandra, The Lalita Cult, Motilal Banarsidass Publishers Pvt. Ltd. (Delhi, 1942, 2d ed. 1991, 3d ed. 1999).
- Erndl, Kathleen M., Victory to the Mother: The Hindu Goddess of Northwest India in Myth, Ritual, and Symbol, Oxford University Press (New York, 1992).
- Harper, Katherine (ed.), The Roots of Tantra, State University of New York Press (Albany, 2002).
- Hawley, John Stratton (ed.) and Wulff, Donna Marie (ed.), Devi: Goddesses of India. University of California Press (Berkeley, 1996).
- (a) Johnsen, Linda. The Complete Idiot’s Guide to Hinduism. Alpha Books (Indianapolis, Ind., 2002).
- (b) Johnsen, Linda, The Living Goddess: Reclaiming the Tradition of the Mother of the Universe.» Yes International Publishers (St. Paul, Minn., 1999).
- Joshi, L. M., Lalita Sahasranama: A Comprehensive Study of the One Thousand Names of Lalita Maha-tripurasundari. D.K. Printworld (P) Ltd (New Delhi, 1998).
- Kali, Davadatta, In Praise of the Goddess: The Devimahatmya and Its Meaning. Nicolas-Hays, Inc., Berwick, Maine, 2003).
- Kapoor, Subodh, A Short Introduction to Sakta Philosophy, Indigo Books (New Delhi, 2002, reprint of c. 1925 ed.).
- (a) Kinsley, David. Hindu Goddesses: Visions of the Divine Feminine in the Hindu Religious Tradition. University of California Press (Berkeley, 1988).
- (b) Kinsley, David. Tantric Visions of the Divine Feminine: The Ten Mahavidyas. University of California Press (Berkeley, 1997).
- Krishna Warrier, Dr. A.J., The Sākta Upaniṣad-s IAST, The Adyar Library and Research Center, Library Series, Vol. 89; Vasanta Press (Chennai, 1967, 3d. ed. 1999).
- Kumar, Girish, «Introduction to Tantra Sastra, Part I.» Interview with Sri Girish Kumar, former director of Tantra Vidhya Peethama, Kerala, India, [www.heritageindianews.org/Streaming/Audio/Murthy/Thanthrasastra_1.MP3 Mohan’s World]
- Müller, F. Max (translator), The Upanishads. [www.realization.org/page/namedoc0/kena/k_0.htm Realization.org]
- Nikhilananda, Swami (trans.), The Gospel of Sri Ramakrishna, Ramakrishna-Vivekananda Center (New York, 1942, 9th ed. 2000).
- Pattanaik, Devdutt, Devi the Mother-Goddess: An Introduction. Vakils, Feffer and Simons Ltd. (Mumbai, 2000).
- Pechilis, Karen (ed.), The Graceful Guru: Hindu Female Gurus in India and the United States. Oxford University Press (New York, 2004).
- Sarma, Dr. S. A., Kena Upanisad: A Study From Sakta Perspective. Bharatiya Vidya Bhavan (Mumbai, 2001).
- (a) Shankarnarayanan, S., The Ten Great Cosmic Powers: Dasa Mahavidyas. Samata Books (Chennai, 1972; 4th ed. 2002).
- (b) Shankarnarayanan, S., Sri Chakra. Samata Books (Chennai, 1971; 4th ed. 2002).
- Subramuniyaswami, Satguru Sivaya, Merging with Siva: Hinduism’s Contemporary Metaphysics, Himalayan Academy (Hawaii, USA, 1999).
- Suryanarayana Murthy, Dr. C., Sri Lalita Sahasranama with Introduction and Commentary. Bharatiya Vidya Bhavan (Mumbai, 2000. Rep. of 1962 ed.).
- Urban, Hugh B., Tantra: Sex, Secrecy, Politics and Power in the Study of Religion, University of California Press (Berkeley, 2003).
- White, David Gordon, Kiss of the Yogini: «Tantric Sex» in its South Asian Contexts, The University of Chicago Press (Chicago, 2003).
- Winternitz, M., History of Indian Literature, 2 vols. (Calcutta, 1927, 1933, rep., New Delhi, 1973).
- Woodroffe, Sir John, Sakti and Sakta: Essays and Addresses, Ganesh & Company (Madras, 9th Ed. 1987, reprint of 1927 edition).
- Yadav, Neeta, Ardhanārīśvara in Art and Literature. D. K. Printworld (P) Ltd. (New Delhi, 2001).
- McDaniel, June, Offering Flowers, Feeding Skulls: Popular Goddess Worship in West Bengal, Oxford University Press (2004). (ISBN 0-19-516790-2)
- Ostor, Akos, The Play of the Gods: Locality, Ideology, Structure and Time in the Festivals of a Bengali Town, University of Chicago Press (1980). (ISBN 0-226-63954-1)
- Satyananda Saraswati, Swami, Cosmic Puja, Devi Mandir (2001). (ISBN 1-877795-70-4)
- Sen, Ramprasad, Grace and Mercy in Her Wild Hair : Selected Poems to the Mother Goddess. (ISBN 0-934252-94-7)
- На русском языке
- В. А. Ефименко. Шактизм и тантра // Древо индуизма / Отв. ред. И. П. Глушкова. — М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1999. — С. 64-95. — 559 с. — (Культура народов Востока). — 2500 экз. — ISBN 5-02-018032-7.
Ссылки
- Thompson and Arthur Marshman Spencer. [web.archive.org/web/20080509080346/www.pgeu.net/dirs/pge/pge06/100198/e100198-h.html Bengali Religious Lyrics, Śākta] (англ.). pgeu.net. Проверено 14 марта 2015.
- [www.sacred-texts.com/tantra/sas/sas20.htm The Indian Magna Mater] (англ.). sacred-texts.com. Проверено 14 марта 2015.
- Андрей Игнатьев. [www.mahadevi.ru/genesis.html Генезис и эволюция шактизма]. mahadevi.ru. Проверено 14 марта 2015.
- [www.istok.h1.ru/ Шактизм и священные тексты Индии (Веды и Тантры)]. istok.h1.ru. Проверено 14 марта 2015.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Шактизм
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
