Шалаев, Степан Алексеевич

Степан Алексеевич Шалаев
Министр лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР
30 октября 1980 года — 11 марта 1982 года
Глава правительства:	Николай Александрович Тихонов
Предшественник:	Должность учреждена; Константин Иванович Галаншин как Министр целлюлозно-бумажной промышленности СССР и Николай Владимирович Тимофеев как Министр лесной и деревообрабатывающей промышленности СССР
Преемник:	Михаил Иванович Бусыгин
Рождение:	5 января 1929(1929-01-05) (95 лет) с. Мордовская Поляна Зубово-Полянский район Мордовский округ Средне-Волжская область
Партия:	КПСС с 1954 года
Образование:	Московский лесотехнический институт (1951)
Профессия:	инженер-лесотехник
Награды:

Степан Алексеевич Шалаев (род. 5 января 1929 года, с. Мордовская Поляна Зубово-Полянского района Мордовской АССР) — советский государственный и профсоюзный деятель. Член ЦК КПСС (1982—90 гг.; кандидат в члены ЦК КПСС в 1981—82 гг.). Депутат Верховного Совета СССР (1982—89 гг.). Член Президиума Верховного Совета СССР (1982—89 гг.).Народный депутат СССР (1989—91 гг.).

Образование

В 1951 году окончил Московский лесотехнический институт по специальности инженер-лесотехник.

Биография

• 1942—1943 — десятник Тепло-Станского мехлесопункта треста «Мордовскстройлес».
• 1943—1946 — учащийся в школе пос. Зубова Поляна.
• 1951—1953 — главный инженер Пастуховского леспромхоза комбината «Удмуртлес», ст. Лынга Якшур-Бодьинский район Удмуртская АССР.
• 1953—1955 — начальник производственно-технического отдела комбината «Удмуртлес», Ижевск.
• 1955—1957 — директор леспромхоза с. Селты в Удмуртии.
• 1957—1958 — директор леспромхоза г. Крестцы, Новгородская область.
• 1958—1963 — директор леспромхоза п. Оленино, Калининская область.
• 1963—1964 — главный специалист Государственного лесного комитета СССР.
• 1964—1968 — председатель Центрального комитета профсоюза рабочих лесной, бумажной и деревообрабатывающей промышленности.
• 1968—1980 — секретарь ВЦСПС.
• 1980—1982 — министр лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР.
• 1982—1990 — председатель ВЦСПС.
• С апреля 1990 года — персональный пенсионер союзного значения.

Награды

• три ордена Трудового Красного Знамени
• два ордена «Знак Почёта»

Литература

• Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители. 1923—1991 гг. Историко-биографический справочник /Сост. В. И. Ивкин. — М., 1999. — ISBN 5-8243-0014-3

Отрывок, характеризующий Шалаев, Степан Алексеевич

– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]