Шале-а-Гобе (перевал)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Шале-а-Гобе (перевал)Шале-а-Гобе (перевал)

</tt> </tt> </tt> </tt>

Шале-а-Гобе
46°33′59″ с. ш. 6°41′46″ в. д. / 46.56639° с. ш. 6.69611° в. д. / 46.56639; 6.69611 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=46.56639&mlon=6.69611&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 46°33′59″ с. ш. 6°41′46″ в. д. / 46.56639° с. ш. 6.69611° в. д. / 46.56639; 6.69611 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=46.56639&mlon=6.69611&zoom=9 (O)] (Я)
СтранаШвейцария Швейцария
Высота седловины872 м
Шале-а-Гобе

Шале-а-Гобе (фр. Col du Chalet-à-Gobet) — перевал в пределах Швейцарского плато, расположенный на территории кантонов Во и Фрибур. Наивысшая точка (город Лозанна) — 872 метра над уровнем моря.

По местности проходит водораздел рек Роны и Рейна. Через перевал проходит участок автомагистрали А1, связывающий Лозанну с Берном. Постепенно повышается на севере и более круто спускается в сторону Лозанны и Женевского озера: средний уклон с севера составляет 2,6 % (высота 419 м, длина 16 км), с юга — 7,5 % (377 м, длина 5 км). Одно из сёл, расположенное на перевале в административных границах Лозанны, носит название Шале-а-Гобе.


Напишите отзыв о статье "Шале-а-Гобе (перевал)"

Отрывок, характеризующий Шале-а-Гобе (перевал)

И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.