Шалкар (город)

Город Шалкар каз. Шалқар Страна КазахстанКазахстан Область АктюбинскаяАктюбинская область Сельский район Шалкарский Городская администрация Шалкарская Координаты 47°50′00″ с. ш. 59°37′00″ в. д.47.83333° с. ш. 59.61667° в. д. / 47.83333; 59.61667    Аким Султан Еримбетович Джуманов Прежние названия Челкар Город с 1928 Площадь 4,8 тыс. км² Население ▲ 28 088 человек (2016) Названия жителей шалкарцы, шалкарец, шалкарка Часовой пояс UTC+5 Телефонный код +7 71335 Почтовый индекс 031200 Автомобильный код 04 (ранее D) Код КАТО 156420100 Официальный сайт [shalkar.aktobe.gov.kz/ .aktobe.gov.kz]

Шалка́р (каз. Шалқар , бывш. Челка́р) — город (с 1928 года), центр Шалкарского района Актюбинской области Казахстана.

Железнодорожная станция на линии Оренбург—Ташкент (перегон Кандыагаш — Арысь), в 363 км к югу-востоку от Актобе. Шоссе: Шалкар — Иргиз (асфальтированное, частично в разбитом состоянии), Шалкар — Соленая, Шалкар — Аккайтым (гравийные).

История

Дореволюционный период

Согласно историческим сведениям, первые поселенцы на территории современного города возле озера Шалкар появились в 1870 году. Они занимались разведением скота и построили первые землянки. После того, как в 1901—1903 годах была проложена Ташкентская железная дорога, в Челкаре появилось первое промышленное предприятие — Челкарское паровозное депо. В 1905 году было открыто железнодорожное училище. Развитие железной дороги со временем привело к тому, что большую часть жителей города (80 %) стали составлять железнодорожники.

В 1903 году из-за изъятия пастбищных угодий вдоль Ташкентской железной дороги в пользу оренбургских казаков 800 крестьян-казахов присоеднились к протестному движению рабочих станций Мугоджары и Челкар.

В ноябре 1906 года профессиональный железнодорожный союз станции Челкар слился с профессионально-политическим. Так же поступили на других станциях Ташкентской и Среднеазиатской железной дороги.

1910 год. 1 каменная церковь при ж/д станции, 2-х классное мужское русско-киргизское училище в здании из дерева и сырца, ярмарок и базаров нет.

Гражданская война

Во время Гражданской войны Челкар был одной из опорных баз в борьбе за Советскую власть в Западном Казахстане. Согласно воспоминаниям очевидцев, Советская власть в городе была установлена Леонидом Мюльгаузеном и Чикалкиным в 1917 году.

В апреле 1919 года Оренбургская армия Дутова захватила Актюбинск и перерезала железнодорожное сообщение Оренбург — Ташкент, тем самым отрезав красных Туркестана от основных сил и заставив отступить к Челкару. 11 сентября станция Челкар была отбита у Южной армии 1-й армией красных совместно с Актюбинским фронтом.

Советский период

21 октября 1921 года был образован Челкарский район, центром которого стал посёлок Челкар с 8-тысячным населением. 5 июля 1922 года район был преобразован в Челкарский уезд. В 1928 году (по другим сведениям: 6 марта 1925 года) посёлок Челкар получил статус города. 17 января 1928 года Челкарский уезд, как и все уезды Казакской АССР, был упразднён.

В годы Великой Отечественной войны из Челкара на фронт отправились 7 500 человек, из которых около 1800 вернулись живыми, 1951 пропали без вести, а остальные пали на поле боя. В октябре 1941 года в Челкар из Киева было эвакуировано железнодорожное училище № 7. Училище было расквартировано в помещении паровозного депо. Санитарное состояние помещений было неудовлетворительным, питание скудным, отсутствовала бумага для записей, не хватало одежды для учащихся. Отмечалась низкая дисциплина среди учащихся и практически полное отсутствие воспитательной работы.

Современное состояние и перспективы

К первому кварталу 2015 года планируется ввести в эксплуатацию новую железнодорожную ветку (длиной 496 км) Шалкар — Бейнеу, являющуюся отрезком новой железной дороги «Жезказган — Саксаульская — Шалкар — Бейнеу» длиной 988 км, которая строится с 3 июля 2012 года и станет частью транзитного коридора «граница Китая — порт Актау — Баку — Грузия — Турция — страны Европы».

Стоимость строительства участка Шалкар — Бейнеу составит 277 миллиардов тенге. На участке будет построено 7 станций и 13 разъездов, 2 путепровода общей протяженностью 350 метров, 20 мостов, установлено 210 водопропускных труб. В 2015 году вдоль железнодорожного полотна начнется строительство автодороги Бейнеу — Шалкар — Иргиз — Тургай.

На восточной окраине Шалкара в 2013 году начато строительство жилого квартала для железнодорожников площадью 10 га, где будут построены детский сад на 190 мест, 33 двухквартирных жилых дома, три двухэтажных общежития на 18 семей. Все дома будут благоустроенными, с центральной канализацией, водой и газом. Новый квартал станет продолжением улицы Биекенова.

Физико-географические харатеристики

Географические координаты Шалкара — 47°50′00″ с. ш. 59°36′00″ в. д.47.83333° с. ш. 59.60000° в. д. / 47.83333; 59.60000   .

Город расположен в Шалкарском районе в юго-восточной части Актюбинской области в Западном Казахстане, рядом с пресным озером Шалкар.

Шалкар находится в часовом поясе UTC+05:00, что на час отличается от времени Астаны (UTC+06:00).

Расстояние от Шалкара до крупных городов (по автодорогам)
С-З	Эмба ~ 163 км Актобе ~ 349 км		Иргиз ~ 154 км	С-В
З	Атырау ~ 768 км			В
Ю-З	Кульсары ~ 790 км Актау ~ 1460 км		Аральск ~ 341 км	Ю-В

Рельеф

Местность — холмистая глинистая равнина с чередованием плосковершинных холмов относительной высотой 20-30 м с пологими склонами. Преобладающие абсолютные высоты местности 170—190 м. С востока к городу вплотную подступают пески Большие Барсуки (бугристые, слабо закрепленные растительностью, местами сыпучие; средняя высота бугров 4-10 м). В понижениях между буграми небольшие участки ровного песка и солончаки. Грунтовые воды в понижениях залегают на глубине 1-3 м (в песках до 0.5 м), на остальных участках более 5 м.

К юго-западу от города находятся озёра Шалкар и Старый Шалкар, соединённые между собой протоками. Вода в озере Шалкар пресная, в озере Старый Шалкар солоноватая. Озера замерзают в начале ноября (толщина льда в середине зимы 50-70 см), вскрываются ото льда в конце марта — начале апреля. Глубина озёр до 5 м, дно песчаное, у берегов илистое. Берега пологие, высотой 3-5 м, местами поросшие камышом. Озёра питаются за счет снеговой воды реки Каульжур.

Растительность

Растительность пустынная — травы (ковыль, биюргун, полынь) и полукустарники (джингиль, джузгун). В песках Большие Барсуки имеются уникальные искусственные насаждения древесной растительности (сосна, осина, джида). Деревья растут небольшими рощами площадью до 0,5 га, достигая высоты 10-12 м.

Климат

Климат резко континентальный, засушливый, с большими колебаниями сезонных и суточных температур. Зима (середина ноября-март) умеренно холодная. Устойчивые морозы начинаются в декабре и бывают всю зиму, но в дневные часы нередки оттепели. Снежный покров неустойчив, в многоснежные зимы может достигать высоты 30-40 см. Среднее число дней с метелями за зиму 10-15 (в отдельные годы до 30 дней). Лето (май-сентябрь) жаркое, сухое. Ветры зимой преимущественно восточные, летом — западные, весной и осенью — северо-восточные и юго-западные. Часто отмечается сильный ветер (особенно зимой и осенью).

Климат Шалкара
Показатель	Янв.	Фев.	Март	Апр.	Май	Июнь	Июль	Авг.	Сен.	Окт.	Нояб.	Дек.
Абсолютный максимум, °C	17	5,4	22,7	29,1	33,8	40,2	44,1	39,2	36,8	29,1	17,3	10,1
Средний максимум, °C	−8,3	−7,9	0,8	13	21,2	28,2	29,6	28,2	21,3	11,7	0,8	−6,1
Средний минимум, °C	−15,6	−15,7	−8,5	2,6	9,7	15,9	17,6	15,9	9,3	1,6	−6,1	−13
Абсолютный минимум, °C	−41,7	−32,6	−26,4	−13,3	−3,8	2,9	8,5	2,5	−5,5	−12,4	−27,6	−33
Норма осадков, мм	12	8	5	10	12	14	5	3	3	20	10	20
Источник: [www.msn.com/ru-ru/weather/today/KZ/Shalqar,,Kazakhstan/we-city-47.82,59.62?q=shalqar&form=PRWKWB Shalqar, Казахстан]. msn Погода. Проверено 29 декабря 2014.

Архитектура

Планировка города в основном прямоугольная, застройка квартальная. Центральные улицы шириной 50-60 м (с асфальтовым покрытием), второстепенные шириной 20-30 м (с гравийным покрытием), окраинные улицы без покрытия. Строения в основном одноэтажные, преимущественно из сырцового кирпича или деревянных шпал иногда вперемешку с камышом.

В центральной части города, в привокзальном районе и районе газопровода встречаются двух- и четырёхэтажные многоквартирные дома советского периода. В Шалкаре также имеются три 5-этажных дома, которые были покинуты жильцами в 90-е годы и остались бесхозными. По словам Елеусина Сагиндыкова, на приведение в порядок этих домов потребуется 450 млн тенге. В 2014 году из бюджета были выделены деньги на реконструкцию одного из домов, что позволит решить жилищные проблемы 89 семей.

Районы города

Город состоит из двух частей, разделённых железнодорожными путями и называющихся каз. арғы бет («та сторона») и бергі бет («эта сторона»). В свою очередь эти части состоят из нескольких неофициальных районов: Бойна (от рус. бойня), Якорь, Коль жак (Көл жақ), Маяк (от названия ул. Маяковского), Рабочий (от рус. Рабочий городок), Селиванка (от рус. Селивановка), Газопровод (посёлок работников газопровода). 6-й аул, раньше находившийся за пределами города, сейчас является частью Шалкара.

Население

Численность населения
1959	1970	1979	1989	1991	1999	2004	2005	2006	2007
17 236	↗19 377	↗22 150	↗28 899	↗29 100	↘26 329	↘25 672	↘25 421	↘25 317	↗25 410
2008	2009	2010	2011	2012	2013	2014	2015	2016
↗25 498	↗26 574	↗26 782	↗26 850	↗27 007	↗27 399	↗27 726	↗28 008	↗28 088

1910 год. 153 двора в них 850 жителей.

По данным национальной переписи 2009 года, в городе проживало 26 574 человека, когда как в 1999 году число жителей составляло 26 329 человек. Из них мужчин — 13 177 (13 079 в 1999 году), женщин — 13 397 (13 250 в 1999 году).

По данным на 1 января 2016 года население города составляло 28 088 человек (14 125 мужчин и 13 963 женщины).

Экономика

Транспорт

Через Шалкар проходит малозначимая магистральная автодорога А-26, которая является альтернативой маршруту из Актобе в Аральск, соединяя ряд малых городов региона.

В Шалкаре имеется железнодорожный вокзал и аэропорт местных воздушных линий. В городе практически полностью отсутствует система общественного транспорта, а заменой ей выступают многочисленные частные перевозчики-таксисты. Платежи за проезд на такси взимаются с каждого пассажира отдельно и на 2014 год составляют 100 тенге (0.55 $) днём и 150 тенге (0,82 $) в тёмное время суток.

Культура

В Шалкаре расположен единственный на весь район музей — Шалкарский районный историко-краеведческий музей. Имеется районный дом культуры, в котором проводятся различные мероприятия и выступления казахстанских эстрадных исполнителей. Отсутствуют театры, филармонии и т. п. учреждения. В постсоветский период единственный кинотеатр в городе был преобразован в спортивный центр «Отан».

Религия

Доминирующей религиозной группой в Шалкаре и Шалкарском районе являются мусульмане-сунниты (98,8 %). 1 % от общего числа жителей составляют христиане и 0,1 % — неверующие-атеисты.

В дореволюционный период в центре Шалкара (возле совр. ж/д вокзала) был построен православный храм, который в 1927 году был превращён в железнодорожный клуб, а сейчас в нём расположена пара торговых домов. По данным сайта Православного прихода святого князя Владимира, эта церковь была приспособлена под железнодорожный вокзал, что не соответствует действительности.

В советский период в Шалкаре имелась одна маленькая мечеть, которая после постройки в 1992 году мечети им. Жанаман-ахуна была заброшена, а затем снесена. Всего в городе на данный момент функционируют три мечети: им. Жанаман-ахуна, им. Матея Коканулы и Мечеть мусульман рабочего городка.

Образование

Всего в Шалкаре расположено восемь общеобразовательных школ и гимназий. Школа № 5, являющаяся самым старым учебным заведением в городе, построена в 1907 году. В 2008 году в городе в рамках акции «100 школ, 100 больниц» была построена школа № 8 общей площадью 21 056 м².

Известные уроженцы

• Иеромонах Иов (Гумеров) (род. 1942)

Ссылки

• [mapl40.narod.ru/map2/index06.html Топографическая карта L-40-VI. Челкар]

Отрывок, характеризующий Шалкар (город)

– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.

Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.


От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.


После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.