Шальнов, Юрий Михайлович

Юрий Шальнов
Личная информация
Полное имя:	Юрий Михайлович Шальнов
Дата рождения:	1 февраля 1938(1938-02-01) (87 лет)
Место рождения:	г. Москва (РСФСР, СССР)
Гражданство:	СССР СССР Россия Россия
Позиция:	вратарь
Клуб(ы):	Динамо (Москва) 1956-1971
игр/пропущено голов:	242
Сборная:	СССР 1965 - 1970
игр/статистика:	10
Звания:
Награды и медали Хоккей с мячом Чемпионат мира Золото 1965 Золото 1969

Юрий Михайлович Шальнов (1 февраля 1938) – Заслуженный мастер спорта СССР (хоккей с мячом), двукратный чемпион мира.

Биография

Ю.М. Шальнов начал играть в хоккей с мячом в детской команде «Динамо» (Москва). С 1956 года - в основном составе «Динамо». Этот клуб был единственным в его биографии. В течение 15 сезонов играл в «Динамо».

Провёл 242 игры. Семь раз был чемпионом страны.

Привлекался в сборную СССР, в составе которой дважды стал чемпионом мира.

Также играл в хоккей на траве. В 1969-1970 годах был вратарём команды «Динамо».

По окончанию карьеры игрока работал в «Динамо» тренером (1976-1980, 1987-1993) и администратором (1972-1975, 1981-1986)

Достижения

хоккей с мячом

1 - Чемпион СССР - 1961, 1963, 1964, 1965, 1967, 1969, 1970
2 – Серебряный призёр чемпионата СССР – 1959, 1966, 1968
3 – Бронзовый призёр чемпионата СССР – 1960, 1962

В списке 22 лучших игроков сезона входил 4 раза – 1960, 1961, 1964, 1969

1 – Чемпион мира – 1965, 1969

Ссылки

Черневич Г.Л., Школьников Е.А. Динамо. Энциклопедия. — М.: Терра Спорт, 2002. — 514 с. — ISBN 5-93127-157-0.

Отрывок, характеризующий Шальнов, Юрий Михайлович

В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.