Шаман

Шама́н — согласно религиозным верованиям шаманизма, человек, способный в состоянии транса общаться с ду́хами и излечивать болезни.

Происхождение слова

Термин распространён во многих языках мира. По одной версии слово шаман происходит от санскритского шраман (श्रमण śramaṇa) — странствующий отшельник, духовный подвижник-аскет во времена Древней Индии. Вместе с буддизмом этот термин распространился по Азии и через эвенкийский язык проник в русский и западные языки. По другой версии слово имеет исконное тунгуссо-маньчжурское происхождение и происходит от корня «са» — знать, в частности в эвенкийском «садэми» — знать, «савун» — знания, «саман» — человек, любящий знания («-ман» — суффикс привязанности, для сравнения «асиман» — любитель женщин). Шаманом назывался человек, являвшийся посредником и избранником духов, обладавший способностью видеть иную, особую реальность и путешествовать в ней. Каждый народ имеет свои собственные названия для шаманов, которые могут различаться даже у одного народа в зависимости от функций шамана и категории шамана:

• у саха (якутов) — ойуун;
• у эвенков, нанайцев и маньчжуров — саман, шаман;
• у ненцев — тадебей;
• у бурят — боо;
• у чувашей (сувар) — ырамащ;
• у кетов — сенин;
• у алтайцев — кам;
• у эскимосов — ангакок, эненылин.

От тюркского слова «кам» произошло и слово «камлание», обозначающее обрядовое действие шамана, которое осмысляется как путешествие по мирам Вселенной. В России слово появилось в XVII веке в письменных сообщениях русских служилых людей из Сибири. Затем оно попало в Европу через иностранцев, ездивших в составе русского посольства Петра I в Китай через Сибирь. Слово получило широкую известность и легло в основу распространившегося в науке понятия «шаманизм». Среди сибирских народов термин «шаман» в значении служителя культа, за исключением некоторых групп тунгусов, не употребляется.

Шаманская болезнь

Избрание сопровождается особой «шаманской болезнью», которая служит переходом в новую жизнь шамана и содержит все элементы инициальных обрядов, включающих смерть и новое рождение: нисхождение в Преисподнюю, вознесение на Небеса и общение с богами или духами, душами умерших, а также разнообразные откровения шаманской и религиозной природы. Странствование по различным мирам будущего шамана во время шаманской болезни имеет определённый смысл — шаман постигает его устройство, узнаёт дорогу к духам и божествам, которые потом окажут ему важные услуги. Подобная «болезнь» даёт толчок к развитию высших потенций человеческого существования. И потому шаман переживает свою болезнь как средство разрушить внутреннюю жизнь для того, чтобы слышать, видеть и жить более полно, более совершенно, в высшем состоянии духовного познания и ответственности.«Шаманская болезнь» не является условием того, что человек становится шаманом. Во время её или после происходит наставление духами, а затем старыми наставниками-шаманами. Существенную роль играет не только отправная точка в обретении этих способностей: спонтанный зов, наследственная передача или личное решение; но также техника и знания, передаваемые при посвящении. Священность мира, опыт других шаманов даёт силу, и, будучи избранным, иногда и против собственной воли, шаман теперь поступает в соответствии со своим новым знанием бытия, он вырабатывает свою ритуальную практику и переносит это знание в человеческий мир, неся новое знание, соответствующее потребностям сообщества. Именно двойное наставление, включающее зов и выработанный шаманом способ, равнозначно посвящению. Иногда посвящение является публичным и само по себе составляет автономный ритуал, в отдельных же случаях такой публичный ритуал может отсутствовать.

Представления о деятельности шаманов

Одна из важных задач, которую выполнял шаман, заключалась в защите психической целостности общества. Для людей архаики наличие в племени такого человека значило очень много, поскольку давало им уверенность в том, что они не одиноки и не беззащитны в мире, в котором существуют и демоны, и «силы Зла». И что кроме молитв и жертвоприношений, с помощью которых они обращаются к богам и сверхъестественным существам, существуют ещё «специалисты по священному», люди, способные видеть духов, вознестись и встретиться с божествами Неба, спуститься в Ад и бороться с демонами, болезнями и смертью. Обряд лечебного камлания строился таким образом, чтобы надежда пациента на исцеление превращалась в веру. Вера пациента в способность шамана вернуть ему здоровье укреплялась ритуалом и другими приёмами. Такие практики включали и шаманские путешествия, и жертвоприношения, и целые театральные действия, разыгрываемые во время камлания. Шаманский обряд всегда предполагал особое внешнее оформление. Иногда ради одного действия срочно воздвигался целый «театр». Специально сооружённая хижина символизировала собой островок «шаманской» земли — маленькой вселенной. Все культовые предметы шамана моделировали вселенную, а потому имели глубокий символический смысл. Вселенная изображалась на одежде шамана, на бубне и на многих других предметах, имеющий особый смысл в данной традиции. Жизнь шамана связана с совершением специальной работы в мире духов — лечением болезней, «укрощением огня», вызовом дождя, беседами с умершими и тому подобное. Шаманские действия и ритуалы (камлания) осуществляются во время экстатического транса, при этом, как правило, используется тюнгур (бубен) или барабан, или же особые танцы и заклинания.

Считается, что во время камлания душа шамана покидает тело и путешествует по другим мирам — поднимается на небо (верхний мир), спускается под землю (нижний мир). С ростом опыта шаманы становятся менее зависимыми от внешних вспомогательных средств, они развивают способность входить в изменённые состояния и оставаться там без помощи барабанного боя и других техник.

Хотя деятельность шамана связана в том числе и с лечением, принято отличать шаманов от знахарей или травников, потому что последние могут лечить за счёт накопленных знаний, а не за счёт помощи духов-помощников и экстатических видений. Согласно древнему поверью, знания о той или иной «силе» целебных растений человек мог получить от духов-помощников, либо от самих трав и деревьев. Поэтому шаманы были хранителями наиболее полезных сведений о лекарственных растениях на протяжении долгого периода.

Шаманская практика связана с первобытной магией, однако, разница заключается в том, что магия направлена на искусственные изменения мира своей волей, в то время как шаман опирается на природные силы. Шаман скорее является проводником природных сил, чем преобразователем мира, и лечение, проводимое шаманом, связано с приведением заказчика в соответствие с природой и духами.

См. также

• Шаман Коля.

Литература

• Алексеев Н. А. Шаманизм тюркоязычных народов Сибири (опыт ареального сравнительного исследования)Новосибирск: Наука, Сиб. отделение. 1984.
• Анохин А. В. Материалы по шаманству у алтайцев. Собранные во время путешествия по Алтаю 1910—1912 гг. по поручению Русского комитета для изучения Средней и Восточной Азии). Монография. Издательство Российской Академии Наук. 1924. Репринтное издание. Горно-Алтайск: Ак Чечек, 1994.
• Богораз В. Г. К психологии шаманства у народов Северо-Восточной Азии. Богораз В. Г. Этнографическое обозрение. — М., 1910. Т. 84-85. Кн. 1-2.
• Богораз В. Г. Сказка о Чесоточном шамане «Wapыckalaul [lыmн’ыl]». — Живая старина, год IX, 1899, вып. I I. С. 263—270 (чукотский текст и русский перевод).
• Богораз В. Г. О так называемом языке духов (шаманском) у различных ветвей эскимосского племени. // Известия Академии Наук, серия VI, т. XIII, 1919, с. 489—495. Переиздание: СПб.: Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунст-камера), 1995. С. 97-104.
• Грачева Г. Н. Шаманы у нганасан / Н. Грачева // Проблемы истории общественного сознания аборигенов Сибири. Л.? 1981. — С. 69-89.
• Добжанская О. Шаманская музыка самодийских народов Красноярского края. Норильск, 2008. — 272 с.
• Егоров А. С. Эмпедокл и проблема греческого шаманизма // Вопросы философии. М., 2007. № 8. С. 97-105.
• Мифы и шаманизм Алтая / Сост. Владимир Арефьев. Барнаул. Изготовлено по заказу ООО «Пять плюс». 2002.
• Михайловский В. М. Шаманство (сравнительно-этнографические очерки) / В. М. Михайловский // Этнографическое отделение Московского университета. М., 1892. Вып. 1. − 215 с.
• Новик Е. С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме. Опыт сопоставления структур. М., 1984.
• Смоляк А. В. Шаман: личность, функции, мировоззрение (Народы Нижнего Амура). М.: Наука, 1991.
• Уолш Р. Дух шаманизма. Тексты трансперсональной психологии. М.: изд. Трансперсонального Института. 1996.
• Харнер, Майкл. Путь шамана. М.: Крон-Пресс, 1996.
• Элиаде М. Шаманизм: архаические техники экстаза. К.: София, 1998.
• Michael Harner. Der Weg des Schamanen. München: Ullstein, 2004. S. 247. ISBN 3-548-74042-1
• Paul Uccusic. Der Schamane in uns. Schamanismus als neue Selbsterfahrung, Hilfe und Heilung Hugendubel Kreuzlingen, ISBN 978-3-7205-2181-9
• Boileau, Gilles. Wu and Shaman // Bulletin of the School of Oriental and African Studies 65.2 (2002), 350-78.
• [www.bluemorphotours.ru/беседы-с-аяуаскеро Беседа с шаманом Аяуаскеро] — Перевод статьи Алана Эленбасс из журнала «Reality Sandwich» «[www.realitysandwich.com/facing_fear_conversation_ayahuasquero Facing Fear: A conversation with an Ayahuascero]» от 2010-09-07
• Родриго Кортес. Толмач. Издательство «Эксмо». Книга о тангутском шамане и истории взаимоотношений России и Китая на рубеже XIX—XX веков.
• Владимир Серкин. Хохот шамана. Сибирское издательство. Представлены воспоминания общения с магаданским шаманом, книга-разговор.
• Анхонова Т. [www.infpol.ru/news/673/17810.php Человек с небесной отметиной] // Информ Полис, 25 марта 2009 СМИ о Валентине Хагдаеве

Отрывок, характеризующий Шаман

Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.


В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.