Шами, Рафик

Рафик Шами (араб. 'رفيق شامي‎, нем. Rafik Schami, собственно Suheil Fadél, род. 23 июня 1946, Дамаск) — сирийский и немецкий прозаик и драматург.

Биография

Сын пекаря, вырос в семье арабов-христиан. Учился в монастырской иезуитской школе в Ливане, закончил университет в Дамаске, получил специальность химика. В 1965 году начал писать прозу по-арабски. В 1971 году переехал в Гейдельберг, зарабатывал на учебу как гастарбайтер, работал на фабрике, в ресторане, на стройке и т. п. Начал учить немецкий. В 1979 году получил степень доктора по химии, стал работать в химической промышленности. Основатель литературной группы Южный ветер (нем. Südwind) и движения PoLiKunst (Полинациональное литературное и художественное сообщество). После 1982 года занимается только литературой, пишет на немецком языке, выступает как активный литературный организатор. Живет с семьей на юго-западе Германии в городе Кирхгаймболанден.

Творчество

Один из крупнейших представителей т. н. «гастарбайтерлитературы» или «литературы мигрантов» (в Германии с 1960-х осуществлялась правительственная политика привлечения трудовых мигрантов из стран Средиземноморья и с конца 1970-х годов в стране существуют немецко-греческая, немецко-турецкая, немецко-итальянская, немецко-арабская и другие транснациональные литературы, издательства, пресса и аудиовизуальные медиа). Проза Шами связана с традициями арабской сказочно-авантюрной и учительной, притчевой словесности. Выступает в жанре фантастики, пишет пьесы, книги для детей.

Произведения

• Andere Märchen (1978)
• Das Schaf im Wolfspelz: Märchen und Fabeln (1982)
• Luki: die Abenteuer eines kleinen Vogels (1983)
• Das letzte Wort der Wanderratte: Märchen, Fabeln und phantastische Geschichten (1984)
• Der Fliegenmelker: Geschichten aus Damaskus (1985)
• Weshalb darf Babs wieder lachen? (1985)
• Der erste Ritt durchs Nadelöhr: noch mehr Märchen, Fabeln und phantastische Geschichten (1985)
• Bobo und Susa: Als der Elefant sich in eine Maus verliebte (1986)
• Der Kameltreiber von Heidelberg (1986, радиопьеса)
• Eine Hand voller Sterne (1987)
• Malula: Märchen und Märchenhaftes aus meinem Dorf (1987)
• Als die Puppen aus der Reihe tanzten (1987, пьеса)
• Die Sehnsucht fährt schwarz: Geschichten aus der Fremde (1988)
• Erzähler der Nacht (1989)
• Der Löwe Benilo (1989)
• Der Wunderkasten (1990)
• Der fliegende Baum: Die schönsten Märchen, Fabeln und phantastischen Geschichten (1991)
• Der ehrliche Lügner (1992)
• Das ist kein Papagei (1994)
• Reise zwischen Nacht und Morgen (1995)
• Der Schnabelsteher (1995)
• Fatima und der Traumdieb (1995)
• Loblied und andere Olivenkerne (1996)
• Milad: von einem, der auszog, um einundzwanzig Tage satt zu werden (1997)
• Gesammelte Olivenkerne (1997)
• Die Sehnsucht der Schwalbe (2000, роман)
• Die Farbe der Worte. Geschichten und Bilder (2002)

Признание

Премия Шамиссо (поощрительная 1985, полная 1993), премия Германа Гессе (1994), премия Ханса-Эрика Носсака (1997), Вайльхаймская литературная премия (2003), премия Нелли Закс (2007) и др. Книги Рафика Шами переведены на более чем 20 языков мира.

Литература

• Rösch H. Migrationsliteratur im interkulturellen Kontext: eine didaktische Studie zur Literatur von Aras Ören, Aysel Özakin, Franco Biondi und Rafik Schami. Frankfurt/Main: Verlag für Interkulturelle Kommunikation, 1992.
• Khalil I. Zur Rezeption arabischer Autoren in Deutschland// Denn Du tanzt auf einem Seil. Positionen deutschsprachiger MigrantInnenliteratur/ Fischer, Sabine und McGowan, Moray (Hrsg.). Tübingen: Stauffenburg, 1997, S. 115—131.
• Khalil I.O. From the Margins to the Center. Arab-German Authors ans Issues //Transforming the Center, Eroding the Margins. Essays on Ethnic and Cultural Boundaries in German-Speaking Countries/ Lorenz, Dagmar C. G.; Posthofen, Renate (Hrsg.). Columbia: Camden House, 1998, S. 227—237
• Aifan U. Araberbilder. Zum Werk deutsch-arabischer Grenzgängerautoren der Gegenwart. Aachen: Shaker, 2003.
• Bavar A.M. Aspekte der deutschsprachigen Migrationsliteratur. Die Darstellung der Einheimischen bei Alev Tekinay und Rafik Schami. München: Iudicium, 2004
• Wild B. Rafik Schami. München: Deutscher Taschenbuch Verlag, 2006

Ссылки

• [www.rafik-schami.de Персональный сайт]

Отрывок, характеризующий Шами, Рафик

– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.