Шангин-Березовский, Ген Никифорович

Ген Никифорович Шангин-Березовский
Имя при рождении:	Ген Никифорович Шангин-Березовский
Род деятельности:	биолог, композитор, бард
Дата рождения:	14 мая 1930(1930-05-14)
Место рождения:	Москва, РСФСР, СССР
Гражданство:	СССР СССР
Дата смерти:	15 апреля 1992(1992-04-15) (61 год)
Место смерти:	Москва, Россия
Дети:	Никита, Ксения, Зоя, Анастасия, Ксения (Яна), Любовь

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Шангин и Березовский

Ген Никифорович Шангин-Березовский (14 мая 1930, Москва — 15 апреля 1992, Москва) — советский учёный-биолог, педагог, литератор, композитор, бард, один из основоположников песенной культуры биофака МГУ. Отец Никиты Шангина.

Биография

Ген Шангин родился 14 мая 1930 года в Москве. Будучи потомственным генетиком, окончил биофак Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова (1953); доктор биологических наук. Преподавал в Московской ветеринарной академии. Участвовал в научных экспедициях в Приморье, Заполярье, на Кавказ и Памир, плавал на научно-исследовательских судах по Тихому и Атлантическому океанам.

Ещё во время учебы, в конце 1940-х, Ген Никифорович одним из первых в МГУ начал сочинять студенческие и туристские песни. Первую песню, в которой сочеталось авторство стихов и музыки («Песня о верном друге»), Шангин написал в 1949 году. Сам автор своей первой песней считал песню «Когда тебе взгрустнется» (1950). Известны также его песни на стихи товарищей по биофаку Ляли Розановой и Дмитрия Сухарева. Кроме того, перу Шангина-Березовского принадлежит множество стихов, пьес и рассказов, а также один роман.

Шангин скончался 15 апреля 1992 года в Москве.

Песни

• Дорогу надо найти, что к началу ведет…
• Как гадали, как считали у ромашки мы лепестки… — «Если любить так»
• Когда опять придет весна и незаметно снег растает… — «А молодость»
• Когда тебе взгрустнётся…
• Мокрая трава, тропинка над тихим плёсом… (стихи Л. Розановой)
• На улицах Москвы вечерняя толпа… — «Листопад» (Стихи Д.Сухарева)
• Немые версты лежат за спиной… — «Ау!»
• Прощайте! Зовет дорога налево в горы… — «Парус»
• С дерева слетает жёлтый лист календаря…
• Трава умыта ливнем, и дышится легко… — «В Звенигород идём» (стихи Д.Сухарева)
• Ты стоишь у окна, небосвод высок и светел… — «Царевна Несмеяна»
• Уже заря полнеба отцвела… — «Песня Светланы»
• Через дни и ночи время держит путь…
• Я много изъездил дорог… — «Голубая звезда» (стихи Ю.Визбора)

Ссылки

• [bards.ru/archives/author.php?id=2068 Сайт в Интернете]
• [www.bard.ru/cgi-bin/trackography.cgi?name=%D8%E0%ED%E3%E8%ED-%C1%E5%F0%E5%E7%EE%E2%F1%EA%E8%E9_%C3 Каталог песен]
• [my.mail.ru/mail/avr56/video/314/6261.html Алла Иошпе Царевна-несмеяна (Ген Шангин-Березовский)]

Отрывок, характеризующий Шангин-Березовский, Ген Никифорович

– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.