Шанхайский университет
Поделись знанием:
Координаты: 31°19′06″ с. ш. 121°23′14″ в. д. / 31.31833° с. ш. 121.38722° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=31.31833&mlon=121.38722&zoom=17 (O)] (Я)К:Учебные заведения, основанные в 1922 году
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.
– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.
– Однако до лжно же будет принять сражение? – сказал князь Андрей.
– До лжно будет, если все этого захотят, нечего делать… А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те всё сделают, да советчики n'entendent pas de cette oreille, voila le mal. [этим ухом не слышат, – вот что плохо.] Одни хотят, другие не хотят. Что ж делать? – спросил он, видимо, ожидая ответа. – Да, что ты велишь делать? – повторил он, и глаза его блестели глубоким, умным выражением. – Я тебе скажу, что делать, – проговорил он, так как князь Андрей все таки не отвечал. – Я тебе скажу, что делать и что я делаю. Dans le doute, mon cher, – он помолчал, – abstiens toi, [В сомнении, мой милый, воздерживайся.] – выговорил он с расстановкой.
– Ну, прощай, дружок; помни, что я всей душой несу с тобой твою потерю и что я тебе не светлейший, не князь и не главнокомандующий, а я тебе отец. Ежели что нужно, прямо ко мне. Прощай, голубчик. – Он опять обнял и поцеловал его. И еще князь Андрей не успел выйти в дверь, как Кутузов успокоительно вздохнул и взялся опять за неконченный роман мадам Жанлис «Les chevaliers du Cygne».
Как и отчего это случилось, князь Андрей не мог бы никак объяснить; но после этого свидания с Кутузовым он вернулся к своему полку успокоенный насчет общего хода дела и насчет того, кому оно вверено было. Чем больше он видел отсутствие всего личного в этом старике, в котором оставались как будто одни привычки страстей и вместо ума (группирующего события и делающего выводы) одна способность спокойного созерцания хода событий, тем более он был спокоен за то, что все будет так, как должно быть. «У него не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, – думал князь Андрей, – но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что то сильнее и значительнее его воли, – это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной волн, направленной на другое. А главное, – думал князь Андрей, – почему веришь ему, – это то, что он русский, несмотря на роман Жанлис и французские поговорки; это то, что голос его задрожал, когда он сказал: „До чего довели!“, и что он захлипал, говоря о том, что он „заставит их есть лошадиное мясо“. На этом же чувстве, которое более или менее смутно испытывали все, и основано было то единомыслие и общее одобрение, которое сопутствовало народному, противному придворным соображениям, избранию Кутузова в главнокомандующие.
| Шанхайский университет | |
 | |
| Оригинальное название |
上海大学 |
|---|---|
| Международное название |
Shanghai University |
| Девиз | |
| Год основания | |
| Тип |
государственный |
| Ректор |
Цянь Вэйчан |
| Студенты |
33 000 |
| Аспирантура |
6 000 |
| Преподаватели |
2 500 |
| Расположение | |
| Сайт |
[www.shu.edu.cn .edu.cn] |
Шанха́йский университе́т (кит. трад. 上海大學, упр. 上海大学, пиньинь: Shànghǎi Dàxué) — государственный университет Китая, расположенный в Шанхае, также известный под названием «Шанда» (上大). Основан в 1922 году.
Шанхайский университет является одним из ведущих исследовательских университетов в стране.
Содержание
История
Шанхайский университет был основан в 1922 году в результате сотрудничества Гоминьдана и Коммунистической партии Китая. Первым ректором университета был Юй Южэнь, деятель Гоминьдана. Сразу после основания Шанхайский университет приобрел репутацию одного из престижнейших учебных заведений страны в области гуманитарных наук.
Во время Гражданской войны университет был закрыт. Университетский городок был уничтожен во время Японо-китайской войны 1937—1945 годов. В 1983 году на базе бывшего Шанхайского университета было открыто учебное заведение с традиционным упором на гуманитарные науки, искусство, юриспруденцию.
На базе Шанхайского университета в 1960 году был также основан Шанхайский технический институт. В 1979 году институт получил статус университета.
В 1994 году путём объединения Шанхайского технического университета, Шанхайского научно-технического университета и ряда технических колледжей был образован Шанхайский университет.
Университет сегодня
В настоящее время Шанхайский университет является крупнейшим учебным заведением Шанхая и находится под управлением Народного правительства города Шанхай. Университет имеет 11 научных институтов, изучающих социологию, языковедение и литературу, математику, физику, инженерную механику, материаловедение, металлургию, электрическую инженерию, высокие технологии. Ведется обучение по 37 докторантским, 131 магистерской и 67 бакалаврским специальностям. В университете также ведутся 4 государственные программы и 8 программ муниципального уровня.
Организационная структура
Институты и факультеты
- [www.ci.shu.edu.cn/ Институт связи и информатики]
- Факультет связи
- Факультет информатики и электроники
- Шанхайский институт волоконной оптики и современных средств связи
- Медико-биологический институт
- [www.scicol.shu.edu.cn/ Колледж наук]
- Факультет математики
- Физический факультет
- Химический факультет
- Факультет механики
- Шанхайский институт прикладной математики и механики
- Шанхайский институт прикладной математики и вычислений
- Шанхайский центр нелинейных наук
- [www.auto.shu.edu.cn/ Институт машиностроения, электроники и автоматизации]
- Факультет автоматизации
- Факультет механической автоматизации
- Факультет машиностроения
- Факультет машиностроения и автоматизации
- Факультет измерительной техники
- Факультет промышленного строительства
- Факультет промышленного дизайна
- Факультет упаковочных технологий
- Факультет электрической инженерии и автоматизации
- [www.cs.shu.edu.cn/index.asp Институт компьютерной инженерии и науки]
- Факультет прикладной вычислительной техники
- Факультет программного обеспечения и теории
- Факультет архитектуры и организации вычислительной техники
- Лаборатория точных вычислений
- Лаборатория техники
- Лаборатория обработки интеллектуальной информации
- Лаборатория информационных сетей
- Лаборатория применения точных вычислений
- [www.shu.edu.cn/Default.aspx?alias=www.shu.edu.cn/mat Институт материаловедения и инженерии]
- Факультет материаловедения и инженерии
- Факультет информационных материалов
- Факультет полимерных материалов
- [www1.shu.edu.cn/Default.aspx?alias=www1.shu.edu.cn/smkx Институт наук о жизни]
- Факультет биохимической инженерии
- Факультет продовольствия
- Факультет технологий и наук о жизни
- [environ.shu.edu.cn/ Институт архитектуры окружающей среды]
- Факультет химической инженерии и техники
- Факультет энвироники
- [www.law.shu.edu.cn/ Юридический институт]
- Юридический факультет
- Факультет права и экономики
- Факультет криминологии
- Факультет международного права и экономики
- Факультет фундаментальных наук
- Факультет послевузовского образования
- [cla.shu.edu.cn/ Институт гуманитарных наук]
- Факультет китайской литературы
- Исторический факультет
- Факультет социологии
- Факультет архивного дела
- [202.120.127.158/Admiss/my/index.htm Институт изящных искусств ]
- Факультет традиционной китайской живописи
- Факультет живописи
- Художественно-графический факультет
- Скульптурный факультет
- Факультет истории искусств
- Факультет дизайна
- Архитектурный факультет
- [www.shu.edu.cn/Default.aspx?alias=www.shu.edu.cn/bm Институт международного бизнеса и управления]
- Экономический факультет
- Финансовый факультет
- Факультет менеджмента
- Факультет управления и проектирования
- Факультет бухгалтерского учета
- Факультет информационного менеджмента
- Факультет государственного управления
- Институт прогноза и консалтинга
- Институт современного бизнеса
- [www.shu.edu.cn/shf Институт иностранных языков]
- Факультет английского языка
- Факультет прикладного английского языка
- Факультет японского языка
- Факультет иностранных языков
- [www.shu.edu.cn/Default.aspx?alias=www.shu.edu.cn/cie Институт международных отношений]
- Отделение китайского языка и иностранных студентов
- [www.shu.edu.cn/Default.aspx?alias=www.shu.edu.cn/sdys Институт кино и телевидения]
- Факультет журналистики
- Факультет кино и телевидения
- Факультет кинематографического и телевизионного искусства
- Факультет рекламы
- [202.121.199.215/ Институт социальных наук]
- Философский факультет
- Экономический факультет
- Факультет теории права
- Факультет теории и идеологии учений Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина
- Исследовательский центр науки, техники и философии
- Исследовательский центр истории шанхайской эмиграции
- [www.shu.edu.cn/Default.aspx?alias=www.shu.edu.cn/utseus Китайско-европейский технический институт]
- [www.silc.shu.edu.cn/silc/cn/index.asp Сиднейский институт языковедения и торговли]
- [wwwdep2.shu.edu.cn/dart/ Институт высоких технологий]
- [tiyu.shu.edu.cn/ Институт физической культуры]
- [www.shuac.com.cn/ Автомобильный институт]
- [www.shu.edu.cn/Default.aspx?alias=www.shu.edu.cn/fdc Институт недвижимости]
- [www.shutc.com.cn/ Политехнический институт]
- [www1.shu.edu.cn/Default.aspx?alias=www1.shu.edu.cn/ad Институт переподготовки и повышения квалификации]
Научная деятельность
Шанхайский университет имеет 72 научно-исследовательских института и Центр развития высоких технологий. Университет имеет огромный авторитет в Китае и мире в области исследований прикладный и фундаментальных наук. В последние несколько лет университет занимает первые места в стране по объемам вкладываемых в исследования средств, получаемых грантов и премий, а также изданию научных работ и диссертаций.
Шанхайский университет ведет активное сотрудничество с различными организациями, сообществами, фондами. Институт наук о жизни был создан в сотрудничестве с Академией наук Китая, а Институт кино и телевидения — при поддержке многих китайских и зарубежных участников индустрии кино, телевидения и вещания. Также, университет сотрудничает с Китайской академией социальных наук в разработке программ послевузовского образования по литературе, экономике и праву.
Шанхайский университет является активным членом международного научного сообщества. Университет имеет научные связи со многими зарубежными высшими учебными заведениями. В университет ежегодно поступает 2 000 иностранных студентов.
Люди
Ректорат
С 1984 года бессменным руководителем университета является профессор Цянь Вэйчан, известный в Китае и за рубежом ученый.
Почётные профессора
- Хуан Хунцзя (黄宏嘉), академик Академии наук Китая, почётный ректор Шанхайского университета
- Сюй Куанди (徐匡迪), президент и академик Китайской инженерной академии, бывший мэр г. Шанхай
- Чжоу Бансинь (周邦新), академик Китайской инженерной академии
- Лю Гаолянь (刘高联), академик Академии наук Китая
- Сунь Цзиньлян (孙晋良), академик Китайской инженерной академии
- Чжоу Гочжи (周国治), академик Академии наук Китая
- Ли Саньли (李三立), академик Китайской инженерной академии
- Фу Цзямо (傅家谟), академик Академии наук Китая
- Лю Юаньчжан (刘源张), академик Китайской инженерной академии, академик Международной академии качества
- Лю Юаньфан (刘元方), академик Академии наук Китая
- Се Цзинь (谢晋), известный китайский кинорежиссер, член Американской академии кинематографических искусств и наук
- Лю Жэньхуань (刘人怀), академик Китайской инженерной академии, ректор Университета Цзинань
- Дэн Вэйчжи, член Постоянного комитета Народного политического консультативного совета Китая, профессор отделения социологии Китайской академии социальных наук
Известные выпускники
- Ян Сёнли (杨雄里), академик Академии наук Китая
- Линь Гоцян (林国强), академик Академии наук Китая
- Се Юй (谢宇), академик Американской академии искусств и наук, академик Китайской академии (Тайвань)
- Гань Юн (干勇), академик Китайской инженерной академии
- Ван Шэнхун (王生洪), бывший ректор Университета Фудань
- Чжоу Мояо (周慕尧), бывший мэр г. Шанхай
- Цзян Цзили, автор мемуаров «Девушка с красным платком»
- Чэнь Ифэй (陈逸飞), известный китайский кинорежиссер, художник
- Скотт Шоу (Scott Shaw), американский писатель и художник
- Чжоу Синь (周忻), президент E-House China
Напишите отзыв о статье "Шанхайский университет"
Ссылки
- [www.shu.edu.cn Официальный веб-сайт Шанхайского университета] (кит.)
- [www.shu.edu.cn/Shuweb/english/Englishindex.html Официальный веб-сайт Шанхайского университета] (англ.)
- [www.shu.edu.cn/Default.aspx?tabid=3745 Сайт Ассоциации выпускников Шанхайского университета]
- [www.lib.shu.edu.cn Сайт библиотеки Шанхайского университета]
- [school.cucas.edu.cn/HomePage/60/ Подать заявление онлайн]
Отрывок, характеризующий Шанхайский университет
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.
– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.
– Однако до лжно же будет принять сражение? – сказал князь Андрей.
– До лжно будет, если все этого захотят, нечего делать… А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те всё сделают, да советчики n'entendent pas de cette oreille, voila le mal. [этим ухом не слышат, – вот что плохо.] Одни хотят, другие не хотят. Что ж делать? – спросил он, видимо, ожидая ответа. – Да, что ты велишь делать? – повторил он, и глаза его блестели глубоким, умным выражением. – Я тебе скажу, что делать, – проговорил он, так как князь Андрей все таки не отвечал. – Я тебе скажу, что делать и что я делаю. Dans le doute, mon cher, – он помолчал, – abstiens toi, [В сомнении, мой милый, воздерживайся.] – выговорил он с расстановкой.
– Ну, прощай, дружок; помни, что я всей душой несу с тобой твою потерю и что я тебе не светлейший, не князь и не главнокомандующий, а я тебе отец. Ежели что нужно, прямо ко мне. Прощай, голубчик. – Он опять обнял и поцеловал его. И еще князь Андрей не успел выйти в дверь, как Кутузов успокоительно вздохнул и взялся опять за неконченный роман мадам Жанлис «Les chevaliers du Cygne».
Как и отчего это случилось, князь Андрей не мог бы никак объяснить; но после этого свидания с Кутузовым он вернулся к своему полку успокоенный насчет общего хода дела и насчет того, кому оно вверено было. Чем больше он видел отсутствие всего личного в этом старике, в котором оставались как будто одни привычки страстей и вместо ума (группирующего события и делающего выводы) одна способность спокойного созерцания хода событий, тем более он был спокоен за то, что все будет так, как должно быть. «У него не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, – думал князь Андрей, – но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что то сильнее и значительнее его воли, – это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной волн, направленной на другое. А главное, – думал князь Андрей, – почему веришь ему, – это то, что он русский, несмотря на роман Жанлис и французские поговорки; это то, что голос его задрожал, когда он сказал: „До чего довели!“, и что он захлипал, говоря о том, что он „заставит их есть лошадиное мясо“. На этом же чувстве, которое более или менее смутно испытывали все, и основано было то единомыслие и общее одобрение, которое сопутствовало народному, противному придворным соображениям, избранию Кутузова в главнокомандующие.
