Шанхайское гетто
Поделись знанием:
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.
Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
| Шанхайское гетто | |
 Мемориал в Шанхае | |
| Тип |
открытое |
|---|---|
| Местонахождение | |
|
31°15′54″ с. ш. 121°30′18″ в. д. / 31.26500° с. ш. 121.50500° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=31.26500&mlon=121.50500&zoom=14 (O)] (Я) | |
| Число узников |
20 тысяч |
| Шанхайское гетто на Викискладе | |
Шанхайское гетто — область в районе Хункоу в оккупированном Японией Шанхае, где были размещены приблизительно 20 000 еврейских беженцев из нацистской Германии, Австрии, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Польши и Литвы до и во время Второй мировой войны[1]. Официально назывался «Отведённый район для беженцев, не имевших гражданства» (яп. 無國籍難民限定地區).
Преследования евреев нацистами в Третьем рейхе к концу 1930-х годов вынуждали евреев эмигрировать. Однако возможностей уехать было мало, поскольку другие страны отказывались принимать еврейских беженцев. В то же время на основании Нанкинского договора в Шанхае существовала возможность для европейцев приехать и поселиться там без получения визы. 20–25 тысяч евреев воспользовались этой возможностью до конца 1941 года[2].
15 ноября 1942 года японское военное командование под давлением Германии приняло решение о создании еврейского гетто. 18 февраля 1943 года японские власти объявили, что прибывшие в Шанхай после 1937 года иностранцы будут жить в «отведённом районе для беженцев, не имеющих гражданства» и они обязаны переселиться туда до 15 мая.
Беженцам был отведён самый бедный и перенаселённый район города. Местные еврейские семьи и американские еврейские благотворительные организации помогли им с жильём, пищей и одеждой[1][3]. Японские власти постепенно усиливали ограничения для беженцев, однако гетто не было обнесено стеной и проживавшие там китайцы не выселялись[4][5].
В 2002 году о гетто был снят одноимённый документальный фильм (англ. Shanghai Ghetto)[6][7].
Содержание
Некоторые известные личности, проживавшие в шанхайском гетто
- Аарон Авшаломов — композитор
- Михаэль Блюменталь — директор Еврейского музея в Берлине, будущий министр финансов США[8]
- Морис Абрахам Коэн — военный и авантюрист
Напишите отзыв о статье "Шанхайское гетто"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.chinajewish.org/JewishHistory.htm Shanghai Jewish History] (Shanghai Jewish Center)
- ↑ [www.eleven.co.il/article/12104 Китай] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
- ↑ [www.ushmm.org/museum/exhibit/online/flight_rescue/text/?lang=ru&page=exile Изгнание]
- ↑ [www.asianweek.com/2003_01_31/arts_shanghai.html Shanghai Ghetto Shows a Hidden Piece of WWII History] By Kimberly Chun (AsianWeek)
- ↑ [www.goletapublishing.com/jstamps/0302-3.htm The Jews of Shanghai. The War Years] by Murray Frost
- ↑ Shanghai Ghetto (англ.) на сайте Internet Movie Database
- ↑ [www.shanghaighetto.com/about.html Shanghai Ghetto] (англ.). shanghaighetto.com. Проверено 7 апреля 2010. [www.webcitation.org/614kzOjXA Архивировано из первоисточника 20 августа 2011].
- ↑ Judea Pearl и Ruth Pearl. [books.google.co.uk/books?id=-_rpdGE7-wkC&pg=PA54&lpg=PA54&dq=Michael+Blumenthal+getto&source=bl&ots=iMnv-bD6yC&sig=u3dKB8wWN0vPMVHau6mjaJ336XA&hl=en&ei=BzToS_vfL4TgsQPVo5CICQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=4&ved=0CCUQ6AEwAw#v=onepage&q&f=false I Am Jewish: Personal Reflections Inspired by the Last Words of Daniel Pearl]. — Jewish Lights Publishing, 2005. — С. 54. — 262 с. — ISBN 1580232590.
Литература
- Ernest G. Heppner, Shanghai Refuge: A Memoir of the World War II Jewish Ghetto (Lincoln, NE: University of Nebraska, 1993
Ссылки
- [www.ushmm.org/museum/exhibit/online/flight_rescue/text/?lang=ru&page=exile Изгнание]. Мемориальный музей Холокоста. [www.webcitation.org/67Be3iRoV Архивировано из первоисточника 25 апреля 2012].
- [www.rol.ru/news/misc/news/03/12/25_045.htm Японские военные притесняли евреев так же, как и немецкие нацисты]. [www.webcitation.org/67Be4DP2p Архивировано из первоисточника 25 апреля 2012].
- Хироси Бандо. [www.berkovich-zametki.com/2012/Zametki/Nomer9/Zinberg1.php Политика Японии в отношении евреев с 1931 по 1945 гг.] // Заметки по еврейской истории : интернет-журнал. — 2012. — Вып. № 9 (156).
- Шехтер Д. [www.alefmagazine.com/pub2880.html Чудесное спасение евреев Шанхая]. Алеф. Проверено 18 сентября 2012. [www.webcitation.org/6BfpCrTST Архивировано из первоисточника 25 октября 2012].
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Шанхайское гетто
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.
Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
