Шапсуги

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Шапсуги
адыгэ, шапсыгъ
Самоназвание

Адыгэ

Численность и ареал

Всего: 3 900
Россия Россия:
3 231 (2002 г.)[1] 3 882 (2010 г.)[2]

Турция Турция:
в составе черкесской (адыгской) диаспоры      

Археологическая культура

майкопская культура, дольменная культура, меотская культура

Язык

шапсугский диалект адыгейского языка

Религия

Ислам (суннитского толка)

Расовый тип

европеоиды

Входит в

Адыгейцы

Родственные народы

Адыго-Абхазская семья

Этнические группы

Хакучи

Происхождение

Зихи , Меоты , Касоги, Каски

Шапсу́ги (самоназвание: адыгэ, шапсыгъ) — субэтнос адыгейцев, в прошлом — одно из крупнейших адыгских племён. Проживают в Адыгее, а также в Краснодарском крае (район Туапсе и Сочи). Говорят на шапсугском диалекте адыгейского языка[4].





Этнология

Своё этническое название шапсуги получили по имени трёх древнейших родов, живших в долине реки Шапсхо.

Впервые шапсуги названы своим именем в турецких хрониках 20-х годов XVIII века, в связи с борьбой адыгов против Крымского ханства. В 1724 г. на р. Пшад они разбили напавших на них крымских татар, взяв в плен хана Девлет-Гирея. В русских документах за 1743 г. имеется упоминание о народе шапсе, соседнем с абазе, который «имеет особливый язык и такое же правление».

Общие сведения

Шапсуги проживают в Российской Федерации, а также широко представлены в странах, где проживают представители адыгской диаспоры — в Турции, Сирии, Иордании, Израиле и т. д.

В России живут на территории исторической Шапсугии — в Туапсинском районе и Сочи (Лазаревский район) в Краснодарском крае, а также в Адыгее. Многие во время переписей продолжают записываться черкесами или адыгейцами.

В советский период переписями шапсуги не учитывались и по косвенным данным в 1926 их насчитывалось около 4 тыс.человек.

По переписи 2002 года в России проживает 3,2 тысяч шапсугов; по переписи 2010 года — 3,9 тысяч. Однако, реальная численность шапсугов намного больше, так как шапсугов проживающих на территории республики Адыгея, продолжают записывать адыгейцами. А многие причерноморские шапсуги продолжают записываться черкесами или адыгейцами.

Шапсу́ги говорят на шапсугском диалекте адыгейского языка, относящемся к абхазо-адыгской семье языков.

По российскому законодательству официально являются малым народом[5].

Численность адыгов в причерноморских населённых пунктах, по данным Всероссийской переписи населения 2010 года[6]

Краснодарский край:

Также причерноморские адыги составляют большинство в внутригородских микрорайонах Сочи — Ахинтам, Хатлапе, Шахе и Шхафит.

Основная статья: Адыги

История

О древнейшей истории адыгов, в том числе и шапсугов, нам рассказывают артефакты следующих археологических культур — Майкопская культура Дольменная культура Меотская культура и др., которые составляют драгоценный фонд многих исторических музеев, как в Адыгее, в России, так и за рубежом.

Шапсуги составляли одну из самых крупных групп не только причерноморских адыгов, но и всего адыгского (черкесского) этнического массива. Насчитывали несколько сотен тысяч человек. Они населяли земли между реками Джубга и Шахе (так называемый Малый Шапсуг) и высокогорные лесистые области на северных склонах Кавказского хребта по рекам Антхир, Абин, Афипс, Вулан, Шебш и др. (Большой Шапсуг). Принимали активное участие в борьбе с Крымским ханством.

Современные исследования подтвердили (Максидов А. А., Чирг А. Ю.) — Древняя Шапсугия успешно осуществляла внешнюю торговлю и особенно активно с Анатолией[7].[8]

Во время Кавказской войны были одними из самых упорных противников России, вошли в созданный Шамилем союз, существовавший до 1859. В конце 1860 был учреждён меджлис, объединивший шапсугов, абадзехов, убыхов и натухайцев. В 1864 подавляющее большинство шапсугов вместе с другими адыгами была выселена в Турцию, где была частично ассимилирована. На Кавказе осталось около 5 тысяч шапсугов, их земли стали заселяться славянскими, армянскими и греческими колонистами.

В 1924 был создан Шапсугский национальный район с центром в Туапсе, затем в селах Красноалександровское и Лазаревское, в 1945 преобразованный в Лазаревский район Краснодарского края (с 1961 — Лазаревский район города Сочи). На 1-м съезде шапсугского народа в 1990 была принята декларация о восстановлении Шапсугского национального района. 12 июня 1992 Президиум ВС РФ принял постановление о создании Шапсугского национального района.

Среди шапсугов в языковом отношении выделяются хакучи.

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона] в конце 19 века, сообщал :

Шапсуги — сильное черкесское племя, жившее по обоим склонам Главного Кавказского хребта, занимая на северной его стороне страну между реками Адагумом и Супсой, а на южной — между реками Пшадой и Шахе.

В первой половине XVIII в. Шапсуги приняли ислам и из ревности к новому учению напали на своих соседей-натхокуаджей, собрали у них кресты и сожгли их.

Началась война, тянувшаяся 20 лет; натхокуаджи вторглись в землю Шапсуги и сожгли их мечети.

Анапские паши старались примирить враждующих, что им и удалось.

У Шапсуги не было князей (пши); народ делился на вуорков (дворян), торлокотлей (среднее сословие, вольные земледельцы), пшитлей (крестьяне) и унаутов (рабов). Строй общества был аристократический. Весь народ делился на отдельные самостоятельные общества — псухо и общины — хабль, управлявшиеся своими выборными старшинами или старейшими жителями. С давних пор дворяне (вуорки) господствовали среди шапсугов, но мало-помалу народ освободился от их подавляющего авторитета и на народных собраниях стал добиваться упразднения дворянских привилегий и свободы от притязаний дворян на его труд и имущество.

Долго шла эта борьба, но без определенного исхода; наконец в 1790-х годах произошел взрыв из-за насилия, совершенного дворянами Шеретлуковыми над проезжими торговцами, которые находились под покровительством одного общества; народ в отместку напал на одного из Шеретлуковых, оскорбил грубыми словами и действием его мать, захватил его крепостную девушку и разграбил его имущество.

Такое неуважение к дворянству было первым примером нарушения дворянских преимуществ и послужило поводом к открытой борьбе дворянства с народом.

Шеретлуковы решились кровью омыть нанесенное оскорбление, выселились к бзедухам и в 1793 г. отправили в Петербург депутацию, уговорившую императрицу Екатерину II дать им в помощь казаков. В 1796 г. бзедухи, с подмогой от русских (три сотни черноморских казаков с 1 пушкой), одержали над Шапсуги решительную победу на берегах Бзиюкозауо (см.Бзиюкская битва. Долго после того ещё продолжалась борьба, лилась кровь и истреблялось имущество Шапсуги и бжедухов; наконец Шеретлуковы помирились со своим народом и вернулись на родину, кроме Али-султана, который остался в земле Черноморского войска и основал Гривенскую черкесскую станицу.

Шапсуги достигли своего и ограничили права дворян. Хотя дворянство сохранило некоторые преимущества перед народом, но они имели скорее характер почетных отличий; например, за кровь убитого дворянина платится 30 голов скота, а за торлокотля — 28; за кражу лошади, кроме возвращения украденного, ещё 2 лошади дворянину, 1 лошадь торлокотлю. Крепостные, видя падение власти и значения дворян, отказались им повиноваться и сбросили с себя их иго.

Многие дворянские фамилии ушли к соседям, другие — к русским; оставшиеся на родине дворяне потеряли все преимущества, кроме тех, которые даются умом, красноречием и храбростью. Такой же демократический переворот, но постепенно, без кровопролития, совершился у натхокуаджей и абадзехов в течение двух поколений. Большая часть дел перешла к народному собранию, на которое сходился весь народ и где разбирались крупные тяжбы, общественные нужды и дела.

Законодательная и исполнительная власть находилась в руках народа, а отсутствие главы делало управление республиканским. В собрании присутствовали все сословия, кроме зависимых крестьян; позже собрание составлялось из депутатов от обществ.

Каждое псухо (общество) управлялось своей мирской сходкой — зауча или джеме. Гражданский и юридический быт Шапсуги был основан на трех главных началах: 1) на праве собственности, 2) на праве употребления оружия каждым свободным человеком и 3) на родовом союзе, со взаимной обязанностью защищать друг друга, мстить за смерть, оскорбление и нарушение прав собственности всем за каждого и с ответственностью перед чужими родовыми союзами за всех своих. Суд сначала производился на основании обычая, адата, но затем, под влиянием духовенства, усилившегося вследствие борьбы с русскими и развития фанатизма, стал вводиться суд духовный, по шариату, хотя суд по адату преобладал до конца.

Борьба шапсугов с русскими продолжалась до 1863 г., когда они принуждены были выселиться на Кубанскую равнину или уйти в Турцию: они предпочли последнее, хотя многие также были выселены насильно. Южные приморские Шапсуги были покорены генералом Гейманом в 1864 г. и тоже выселились в Турцию.[9]

.

Современные шапсугские аулы

В ауле Лыготх находится музей «Усадьба причерноморского шапсуга».

В посёлке Лазаревское c 1991 года издаётся газета «Шапсугия».

Лазаревский этнографический музей

В музее можно увидеть исторические реликвии, возраст которых достигает 4-5 тысяч лет[10], кроме того имеется экспозиция старинного черкесского оружия, снаряжение воина, конской упряжи, красивейшие образцы праздничной адыгской женской одежды (из темного бархата и парчи, украшенной золотой вышивкой, серебряной тесьмой и позолоченными застежками). Шапсугские женщины были искусными мастерицами.

Известные шапсуги

См. также

Напишите отзыв о статье "Шапсуги"

Примечания

  1. ↑ [www.perepis2002.ru/content.html?id=11&docid=10715289081463 Всероссийская перепись населения 2002 года]. Проверено 24 декабря 2009. [www.webcitation.org/616BvJEEv Архивировано из первоисточника 21 августа 2011].
  2. ↑ [www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/perepis_itogi1612.htm Официальный сайт Всероссийской переписи населения 2010 года. Информационные материалы об окончательных итогах Всероссийской переписи населения 2010 года]
  3. ↑ [krsdstat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/krsdstat/resources/e105100040b4a742a3f5e7367ccd0f13/pub-04-04.pdf Население по национальности и владению русским языком по муниципальным образованиям Краснодарского края].
  4. ↑ Шапсуги — статья из Большой советской энциклопедии.
  5. ↑ Единый перечень коренных малочисленных народов Российской Федерации (утв. постановлением Правительства РФ от 24 марта 2000 г. N 255) (с изменениями от 13 октября 2008 г., 18 мая, 17 июня, 2 сентября 2010 г.)
  6. ↑ [std.gmcrosstata.ru/webapi/opendatabase?id=VPN2002_2010L База микроданных Всероссийской переписи населения 2010 года].
  7. ↑ [www.dissercat.com/content/istoricheskie-i-genealogicheskie-svyazi-adygov-s-narodami-prichernomorya Максидов, Анатолий Ахмедович.Исторические и генеалогические связи адыгов с народами Причерноморья]
  8. ↑ Гесихий Александрийский. Лексикон // ВДИ. 1948. — № 4. — С. 269
  9. ↑ Шапсуги // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  10. ↑ [www.lazarevskaya.su/etnomuzey.html Лазаревский этнографический музей]

Литература

  • Адыгская (Черкесская) энциклопедия. Москва, 2006
  • Шапсуги // Народы России. Атлас культур и религий. — М.: Дизайн. Информация. Картография, 2010. — 320 с. — ISBN 978-5-287-00718-8.

Ссылки

  • Шапсуги // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • [www.shapsugiya.ru/ Официальный сайт Адыгэ Хасэ причерноморских адыгов-шапсугов]
  • [www.heku.ru/ Адыгский (черкесский) информационный портал Хэку]
  • [www.elot.ru/main/index.php?option=com_content&task=view&id=1663&itemid=1 Письмо М.Лохвицкого в ЦК КПСС, Пленуму по национальным вопросам. 4 мая 1989 года]


<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

 Для улучшения этой статьи желательно?:

Отрывок, характеризующий Шапсуги

– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Шапсуги&oldid=81454071»