Шарафутдин Идрис

Шарафутдин Идрис Шах англ. Sharafuddin Idris Shah
9-й султан Селангора
22 ноября 2001 года — настоящее время
Предшественник:	Салахуддин
Преемник:	наследник: Тенгку Амир Шах
Вероисповедание:	ислам
Рождение:	11 декабря 1945(1945-12-11) (78 лет) Кланг, султанат Селангор, Малайзия
Отец:	Салахуддин
Дети:	от первого брака: две дочери от второго брака: один сын
Награды:

Шарафутдин Идрис Шах (род. 11 декабря 1945) — 9-й султан малайзийского штата Селангор (с 22 ноября 2001 года), сын и преемник султана Салахуддина Абдула Азиза Шаха.

Молодость и образование

Родился 11 декабря 1945 года в Истана Джемах в городе Кланг. Старший сын раджи Муда (наследного принца) Селангора, султана Салахуддина Абдула Азиза Шаха (1926—2001), и его первой жены, раджи Сайдатул Ихсан Тенгку Бадар Шах (1923—2011). Его отец был старшим сыном султана Хисамуддина Алама Шаха (1898—1960), 2-го короля (Янг ди-Пертуан Агонг) Малайзии (1 апреля — 1 сентября 1960). Его мать была внучкой султана Селангора Алаеддина Сулейман Шаха и султана Перака Абдул Джалил Шаха. Таким образом, его родители были кузенами. При рождении он получил имя — Тенгку Идрис Шах.

Он начал свое образование вв возрасте 9 лет малайском начальной школе в Куала-Лумпур, затем учился в средней школе Сент-Джонс в Куала-Лумпуре до 1959 года.

В 1960 году его отец Салахуддин Абдул Азиз Шах стал султаном Селангора, в том же году 15-летний Тенгку Идрис был объявлен наследным принцем (Раджа Муда) султаната Селангор. Он был послан за границу, чтобы продолжить свое образование. С 1960 года учился в школе Хале в Перте (Австралия), с 1964 года — в колледже Лэнгхерст а графстве Суррей (Великобритания).

После возвращения из Англии домой Тенгку Идрис поступил на государственную службу, работал в государственном секретариате Селангора под управлением Ментери Бесара Харуна Идриса, затем работал в районном управлении полиции Куала-Лумпура.

24 апреля 1999 года Тенгку Идрис был назначен регентом Селангора своим отцом Шарафутдином Абдул Азиз Шахом, который был избран королем (Янг ди-Пертуан Агонг) Малайзии.

Султан Селангора

22 ноября 2001 года Тенгку Идрис был провозглашен новым султаном Селангора, сменив на престоле своего отца, который умер спустя всего два года. Он принял тронное имя Шарафуддин (по-арабски — «Религиозное просветление»), став Султаном Шарафутдином Идрис Шахом. Его формальная коронация состоялась 9 марта 2003 года во дворце Истана Алам Шах в городе Кланг.

В 2008 году на всеобщих выборах в Малайзии произошли существенные политические перемены в Селангор. Впервые, Национальный фронт Малайзии не получил большинства в государственном законодательном собрании Селангора. Султан Шарафуддин председательствовал во время присяги первого Ментери Бесара Селангора Халида Ибрагима, не члена Народного фронта.

В мае 2009 года султан Шарафутдин перенес 10-часовую операцию на открытом сердце в медицинском центре Станфордского университета в Пало-Альто, штат Калифорния.

Браки и дети

Шарафуддин был женат дважды, в настоящее он время разведен. Он правит без супруги.

2 июля 1968 года Тенгку Идрис женился на Райе Зарине бинти Райе Тан Шри Зайнал Абидин (род. 16 марта 1946). Брак закончился разводом в 1986 году. Супруги имели двоих детей:

• дочь Тенгку Зерафина (род. 23 июля 1969)
• дочь Тенгку Заташа (род. 12 октября 1973)

1 декабря 1988 года Шарафутдин вторично женился на американке Нур Лизе Идрис бинти Абдуллах (род. 7 декабря 1959, урожденная Лиза Дэвис). Они развелись в 1997 году и имеют одного сына:

• Тенгку Амир Шах (род. 12 декабря 1990), нынешний наследный принц (Раджа Муда) Селангора.

Интересы

Шарафуддин известен как авантюрист. В 30 лет он поднялся на гору Кинабалу в штате Сабах. До того как стать султаном, Шарафуддин был заядлым моряком. В 1995 году он плавал на яхте «SY Jugra» по всему миру. Путешествие заняло 22 месяца. Он продал свою яхту, прежде чем стать султаном. Паруская регата « Raja Muda Selangor International Regatta» является главными ежегодным событием парусного спорта, названа в его честь.

Он также принимал участие в ралли и междугородных автомобильных гонках. В 1997 году он участвовал ретро-ралли «Motor Challenge» из Пекина в Париж, на авто «Ford Model B (1932)». Он покрыл 16,000 км за 43 дня, выиграв серебряную медаль в категории старинных автомобилей. В 1986 году он управлял автомобилем «Proton Saga» из Кота-Кинабалу в в Кучинг, преодолев 1,111 км за 2 дня.

Ссылки

• [www.royalark.net/Malaysia/selangor.htm Монархи Селангора]
• [www.selangor.gov.my/main.php?Content=vertsections&SubVertSectionID=241&VertSectionID=3&CurLocation=10&IID=&Page=1 Official biography]

Отрывок, характеризующий Шарафутдин Идрис

«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.