Шарлоттаунская конференция

Шарлоттаунская конференция — конференция, проходившая в Шарлоттауне, Остров Принца Эдуарда, среди представителей колоний, составлявших Британскую Северную Америку, касательно обсуждения основания Канадской конфедерации. Конференция проходила с 1 по 9 сентября 1864 года.

Конференция изначально планировалась как встреча между представителями только так называемых Приморских провинций: Новая Шотландия, Нью-Брансуик и Остров Принца Эдуарда. Ньюфаундленд согласился с идеей конференции, но не был вовремя уведомлён о конференции, чтобы принять участие в её работе. Великобритания поощряла создание Приморского союза между этими колониями, надеясь, что они станут менее экономически и политически зависимыми от короны, а также обеспечат себе большую экономическую и военную мощь в регионе в свете продолжающейся Гражданской войны в США. Однако другая колония, провинция Канада, включающая территории современных Онтарио и Квебека, узнав новость о планируемой конференции, попросила расширить повестку дня, чтобы обсуждать заключение союза, который включал бы также и эту колонию. Ньюфаундленд также просил дать ему возможность принять участие в конференции в августе 1864 года, но к тому времени было уже слишком поздно, чтобы изменять планы конференции.

По стечению обстоятельств в Шарлоттауне в то же самое время выступал странствующий цирк, который был намного более интересным для большинства населения. По этой причине на общественной пристани у начала Грейт-Джордж-стрит, когда канадские делегаты прибыли на пароходе SS Victoria, не оказалось ни одного рабочего, поэтому представитель Острова Принца Эдуарда Уильям Генри Поуп должен был самостоятельно приветствовать и встречать вновь прибывших, выступая в том числе в качестве гребца. Канадские делегаты были вынуждены каждую ночь периода их пребывания на конференции проводить на борту SS Victoria, поскольку цирк и делегаты Приморских провинций заняли большинство гостиниц в городе.

Конференция

Большая часть заседаний конференции состоялась в здании законодательного собрания колонии, Province House, хотя некоторые социальные встречи были проведены в Доме правительства, месте пребывания лейтенант-губернатора колонии.

Конференция началась в четверг, 1 сентября, с банкета для всех делегатов. Приёмы и банкеты имели место каждую ночь после завершения обсуждений в течение этого дня (исключением было воскресенье, 4 сентября, когда встреч не проводилось). Представители провинции Канады преобладали на конференции, «затеняя» представителей Приморских провинций и излагая такие варианты принципов объединения, которые были выгодны в первую очередь им самим. Четыре из первых пяти дней были посвящены рассмотрению канадской позиции; представители Приморских провинций не оглашали свои планы до 6 и 7 сентября. Делегат от Канады Джордж Браун провёл два дня, обсуждая детали предложенной конституции, которая сохранила был Канаду в составе Британской империи, но не привела бы ни к одной из проблем, которые вызвали Гражданскую войну в США, всё ещё продолжавшуюся в то время в этой стране.

Большинство делегатов от Приморских провинций были убеждены, что расширенный союз включающий провинцию Канаду, будет полезным также и для них; Остров Принца Эдуарда был, однако, в этом не уверен и активно выступал против Конфедерации. Представители этой колонии также считали, что данный союз может быть заключён в течение нескольких лет, а не в течение неопределённого периода в будущем, как они изначально планировали. Конференция завершилась в среду, 7 сентября, но представители договорились вновь встретиться в следующем месяце в Квебеке. Последний бал также был проведён 8 сентября, после чего делегаты возвратились по домам.

Ссылки

• [www.collectionscanada.gc.ca/confederation/023001-2500-e.html The Charlottetown Conference September 1-9, 1864] {{{2}}}

Отрывок, характеризующий Шарлоттаунская конференция

Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».
– Кажется, что я могу вас поздравить, – прошептала Анна Павловна княгине и крепко поцеловала ее. – Ежели бы не мигрень, я бы осталась.
Княгиня ничего не отвечала; ее мучила зависть к счастью своей дочери.
Пьер во время проводов гостей долго оставался один с Элен в маленькой гостиной, где они сели. Он часто и прежде, в последние полтора месяца, оставался один с Элен, но никогда не говорил ей о любви. Теперь он чувствовал, что это было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний шаг. Ему было стыдно; ему казалось, что тут, подле Элен, он занимает чье то чужое место. Не для тебя это счастье, – говорил ему какой то внутренний голос. – Это счастье для тех, у кого нет того, что есть у тебя. Но надо было сказать что нибудь, и он заговорил. Он спросил у нее, довольна ли она нынешним вечером? Она, как и всегда, с простотой своей отвечала, что нынешние именины были для нее одними из самых приятных.
Кое кто из ближайших родных еще оставались. Они сидели в большой гостиной. Князь Василий ленивыми шагами подошел к Пьеру. Пьер встал и сказал, что уже поздно. Князь Василий строго вопросительно посмотрел на него, как будто то, что он сказал, было так странно, что нельзя было и расслышать. Но вслед за тем выражение строгости изменилось, и князь Василий дернул Пьера вниз за руку, посадил его и ласково улыбнулся.
– Ну, что, Леля? – обратился он тотчас же к дочери с тем небрежным тоном привычной нежности, который усвоивается родителями, с детства ласкающими своих детей, но который князем Василием был только угадан посредством подражания другим родителям.
И он опять обратился к Пьеру.
– Сергей Кузьмич, со всех сторон , – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».
«Надо неизбежно перешагнуть, но не могу, я не могу», думал Пьер, и заговорил опять о постороннем, о Сергее Кузьмиче, спрашивая, в чем состоял этот анекдот, так как он его не расслышал. Элен с улыбкой отвечала, что она тоже не знает.
Когда князь Василий вошел в гостиную, княгиня тихо говорила с пожилой дамой о Пьере.
– Конечно, c'est un parti tres brillant, mais le bonheur, ma chere… – Les Marieiages se font dans les cieux, [Конечно, это очень блестящая партия, но счастье, моя милая… – Браки совершаются на небесах,] – отвечала пожилая дама.
Князь Василий, как бы не слушая дам, прошел в дальний угол и сел на диван. Он закрыл глаза и как будто дремал. Голова его было упала, и он очнулся.
– Aline, – сказал он жене, – allez voir ce qu'ils font. [Алина, посмотри, что они делают.]