Сов, Шарлотта де Бон-Самблансе

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Шарлотта де Сов»)
Перейти к: навигация, поиск
Шарлотта де Сов
Имя при рождении:

Шарлотта де Бон Самблансе

Род деятельности:

фрейлина

Отец:

Жак де Бон, барон Самблансе

Мать:

Габриэль де Сад

Дети:

Луи де ла Тремуйль (1586 — 1613)

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Шарлотта де Бон-Самблансе (16 октября 155130 сентября 1617) — фрейлина Екатерины Медичи, которая состояла в так называемом «летучем отряде» фрейлин, которые обольщали знатнейших мужчин королевства с тем, чтобы раздобыть необходимые королеве-матери сведения.

Шарлота де Бон родилась во Франции в 1551 году в семье Жака де Бона, барона Самблансе, виконта Турского и Габриэль де Сад. Её прадед был суперинтендантом финансов короля Франциска I, который велел казнить его в 1527 году, по наущению своей матери Луизы Савойской. Шарлотта состояла при дворе Екатерины Медичи. В первом браке жена государственного секретаря барона де Сов, во втором браке — маркиза де Нуармутье.

Вскоре после свадьбы с Маргаритой Валуа королева-мать подослала Шарлотту к Генриху Наваррскому, чтобы та вступила с ним в любовную связь. Их отношения продолжались 5 лет — до 1577 года. Одновременно в Шарлотту без памяти влюбился младший сын Екатерины — герцог Алансонский, и это соперничество принцев накалило обстановку при дворе. Любовниками Шарлотты молва также называла герцога д’Эпернона, одного из королевских миньонов, и герцога де Гиза, с которым она провела ночь накануне его убийства.

В 1583 году Шарлотта была удалена от двора за неблагопристойное поведение, однако уже в следующем году вступила в брак с маркизом де Нуармутье из рода де Ла-Тремуйль и вернулась в Париж. В 1586 году у нёе родился сын. После вступления Генриха Наваррского на французский престол жила с мужем в поместьях. Подробнее о Шарлотте де Сов и её любовных похождениях рассказывает в своих мемуарах Маргарита де Валуа.



В кино

Напишите отзыв о статье "Сов, Шарлотта де Бон-Самблансе"

Литература

Кондратий Биркин (Каратыгин П. П.). Временщики и фаворитки. — Москва: Эксмо, 2008. — ISBN 978-5-699-25843-7.


Отрывок, характеризующий Сов, Шарлотта де Бон-Самблансе

В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.