Де Костер, Шарль

Шарль Де Костер
Charles De Coster
Место смерти:	Иксель, Бельгия
Род деятельности:	писатель

Шарль-Теодо́р-Анри́ Де Косте́р (фр. Charles Théodore Henri De Coster, 20 августа 1827, Мюнхен — 7 мая 1879, Иксель) — бельгийский франкоязычный писатель, автор романа «Легенда об Уленшпигеле».

Биография

Шарль Де Костер родился 20 августа 1827 года в Мюнхене, в семье управляющего делами папского нунция. Существует версия, что писатель был сыном нунция графа Шарля-Мерси д’Аржаанто, по другой версии — сыном его брата. По этому поводу бельгийский критик Ю. Жюэн (фр.) замечает: «Будущий автор „Легенды об Уленшпигеле“ был, несомненно, сыном своих родителей, даже если от этого и пострадал романтизм». Окончил университет, служил в государственном архиве. В 1858 году выпустил книгу «Фламандские легенды» (Légendes flamandes), затем — сборник новелл «Contes brabançons».

В 1867 году было издано наиболее известное произведение Де Костера «Легенда об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке, об их доблестных, забавных и достославных деяниях во Фландрии и других краях» (фр. La legende et les aventures heroiques, joyeuses et glorieuses d’Ulenspiegel et de Lamme Goedzak au pays de Flandres et ailleurs), при создании которого Де Костер пользовался материалами старинных хроник («История Нидерландов» ван Метерена, 1599, и др.), а также работами писателей и публицистов XVI столетия.

На нидерландский язык Де Костера перевёл известный писатель и участник Движения Сопротивления Тейн де Фриз.

Произведение оказало влияние на писателей «Молодой Бельгии», на французского классика Ромена Ролана («Кола Брюньон»), известного белорусского писателя Владимира Короткевича (роман «Христос приземлился в Гродно», 1967), советского детского писателя Константина Сергиенко, автора популярной повести «Кейс — адмирал тюльпанов» (1975). Книгу Де Костера высоко ценили Максим Горький, Стефан Цвейг, украинский писатель-антифашист Ярослав Галан, египетский поэт ХХ века Абд ар Рахман аль Хамиси. Тиля Уленшпигеля упоминают Эдуард Багрицкий, Евгения Гинзбург в «Крутом маршруте».

На его основе была создана пьеса Григория Горина «Страсти по Тилю» (1970, постановка Марка Захарова в Театре имени Ленинского комсомола под названием «Тиль» — 1974), а затем и фильм А. Алова и В. Наумова «Легенда о Тиле» (1976).

Самое известное предисловие к роману Де Костера написал Константин Паустовский. Всемирно известный австрийский и американский психиатр Вильгельм Райх взял к своей книге «Взгляни на себя, маленький человек» эпиграф из Де Костера: «Ты, ханжествующий обыватель, что потешается надо мной! Ответь мне, чем живут твои политики с тех пор, как существует мир? Резнёй и убийствами!»

Е. И. Парнов Сравнивает «Легенду о Тиле ...» с «Мастером и Маргаритой» М. А. Булгакова. Современный российский писатель Д. Л. Быков — с «Дон Кихотом» и «Мёртвыми душами».

Самому писателю его главная книга не принесла при жизни ни славы, ни улучшения материального положения. В 1870 году его пригласили преподавать французскую литературу во вновь открытую в Брюсселе военную школу. Работа в военной школе не избавила писателя от бедности: кредиторы наложили арест на его жалованье. Но он продолжал писать. В том же 1870 году он опубликовал роман «Свадебное путешествие» (русск. перевод 2013 г.), в котором ощущается влияние Оноре де Бальзака. В 1874-1879 годах во французском журнале «Le tour du monde» публиковались путевые очерки Де Костера «Зеландия». Вторая незаконченная часть этих очерков «Нидерланды» вышла уже после смерти автора.

Шарль Де Костер скончался 2 мая 1879 году от туберкулёза и диабета, не дожив до 52 лет.

Ш. Де Костер изображён на бельгийской почтовой марке 1952 года. В музее Уленшпигеля в бельгийском городе Дамме есть экспозиция, посвящённая Шарлю Де Костеру.

Экранизации

• «Приключения Тиля Уленшпигеля» — режиссёр Йорис Ивенс, в главных ролях — Жерар Филип и Жан Карме (Франция-Нидерланды, 1956)
• «Легенда о Тиле» — режиссёры А. Алов и В. Наумов, в главных ролях — Лембит Ульфсак и Евгений Леонов (СССР, 1976)
• «Тиль Уленшпигель» — мультфильм, режиссёр Эберхард Юнкенсдорф (ФРГ, 2003)

Литература

• Уленшпигель, изд. «Современные проблемы», М., 1916. (ещё ранее в трёх перев., 1915—1916); Легенда об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке, перев., примеч. и вступ. ст. А. Г. Горнфельда, 2 тт., изд. «Всемирная литература», М.-Пг., 1919. (лучший перевод); др. изд. Гиз, П., 1920; изд. «Молодая гвардия», М., 1925. (оба изд. сокращены); изд. «ЗИФ», М., 1928.

• Веселовская М. Старшие и одинокие новой бельгийской литературы (Ван-Гессель, Де Костер, Пирме), «Голос минувшего», 1913, IX; Фриче В. М. Национальная библия Бельгии, «Голос минувшего», 1915, I; Рецензии: Тугарин, «Книга и революция», 1920, III, IV; Степанов И. там же, 1920, VI (с критикой изд. «Всемирной литературы»); Запровская А. «Книгоноша», 1925, № 31—32; Desombiaux M. Premiers romanciers nationaux de Belgique, 1919.

• Шарль де Костер. Фламандские легенды / Пер. А. Даманской, З. Журавской. — М.: Наука, 1975. — 280 с. — Серия «Литературные памятники».

• Style et archaïsme dans 'La Légende d'Ulenspiegel' de Charles De Coster, Jean-Marie Klinkenberg, Брюссель, Palais des Académies, 1973.

• Charles De Coster, Jean-Marie Klinkenberg, Брюссель, Labor, 1985.

Отрывок, характеризующий Де Костер, Шарль

Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.


– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.