Карл III де Бурбон

Запрос «Шарль де Бурбон» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Карл III де Бурбон фр. Charles III de Bourbon<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
герцог де Бурбон,
Предшественник:	Сюзанна де Бурбон
Преемник:	Луиза Савойская
коннетабль Франции
— 1523
Предшественник:	Жан II де Бурбон
Преемник:	Анн де Монморанси
Рождение:	17 февраля 1490(1490-02-17)
Смерть:	6 мая 1527(1527-05-06) (37 лет) Рим
Род:	Бурбоны
Супруга:	Сюзанна де Бурбон

Карл (Шарль) III де Бурбон (фр. Charles III de Bourbon; 17 февраля 1490 — 6 мая 1527, Рим) — 8-й герцог де Бурбон с 1505 года, граф де Монпансье, дофин Оверни в 1501—1525 годах, герцог Оверни, герцог де Шательро в 1515—1523 годах, граф де Клермон-ан-Бовези, граф де Форе и Ла Марш в 1505—1523 годах, князь Домбский в 1505—1523 годах, виконт де Карла, де Мюра в 1505—1523 годах, сеньор де Божё, де Комбрей, де Меркёр, д’Анноней, де Рош-ан-Бернье, де Бурбон-Ланси в 1505—1523 годах, вице-король Милана в 1516—1521 годах, французский полководец, коннетабль Франции, первый принц крови («второй человек королевства»). В конспирологической литературе рассматривается как великий магистр приората Сиона.

Родственные связи

Будущий коннетабль был сыном Жильбера, графа де Монпансье и Клары Гонзага (дочери Федерико I Гонзага, маркиза Мантуи). В 1505 году по воле Людовика XII он женился на Сюзанне де Бурбон (1491—1521), дочери Пьера II, герцога де Бурбон и Анны Французской. Тем самым он стал наследником сразу двух линий дома Бурбонов. После смерти Пьера II к Карлу III перешло старшинство среди Бурбонов вместе с герцогским титулом. Все его дети умерли во младенчестве. Положение старшего среди принцев крови после него перешло к графу Вандомскому — прямому предку всех последующих Бурбонов.

Карьера во Франции

При Людовике XII храбрый, щедрый и популярный герцог занял выдающееся место при дворе и в государственном управлении, и сумел сохранить его также при Франциске I, сделавшем его коннетаблем. Сражения при Аньядель и Мариньяно, а также вскоре за тем последовавшая осада Милана обязаны своим благоприятным исходом исключительно его полководческому таланту.

Со временем враждебная Бурбону партия приобрела у короля большее значение. Он был отозван из Милана, удален от государственных дел и даже титул коннетабля был у него отнят. Со смертью Сюзанны в 1521 году дела ещё ухудшились. Несмотря на то, что жена сделала его наследником всех своих прав, мать короля, Луиза Савойская, в качестве племянницы герцога Пьера, тоже выступила с претензиями на наследство Бурбонов. По некоторым рассказам, причина разрыва коннетабля с королевским домом лежала в том, что он отверг любовь королевы-вдовы. Кроме того, он утверждал, что Бурбоны имеют больше прав на престол, чем ангулемские Валуа: его жена Сюзанна была единственной внучкой Людовика XI, что с точки зрения салического закона, впрочем, не давало ей прав на наследование французской короны.

Как бы то ни было, но возвращение опять к ничтожному сравнительно положению графа Монпансье далеко не улыбалось Шарлю. Он решился, заручившись помощью Карла V Габсбурга и Генриха VIII Английского, отвоевать себе обратно права и владения. В августе 1522 года начал он с ними тайные переговоры, по которым предполагалось единовременное вторжение союзников во Францию с трёх различных сторон: с Рейна, со стороны Пиренеев и Ла-Манша.

Вражда с королём

Заговор экс-коннетабля был раскрыт, и Бурбон должен был бежать из пределов Франции. Вслед за тем действительно последовавшие нападения союзников Бурбона на Францию потерпели неудачу, и так как сами французы вторглись, в свою очередь, в Италию и театр войны был перенесен туда же, Бурбон принужден был также перейти Альпы.

В звании «императорского наместника» Шарль де Бурбон был одним из полководцев Карла V, которые одержали весной 1524 года блестящую победу при Гаттинаре и вытеснили французов из Италии. Он повёл победоносное войско через Альпы, осадил Антиб, Фрежю, Тулон, объявил себя графом Прованским, состоящим в ленной зависимости от Англии, и приступил к осаде Марселя. Осада эта, однако, не увенчалась успехом. Франциск I опять перешёл Альпы и занял Павию.

После продажи своих фамильных драгоценностей экс-коннетабль выручил сумму, на которую нанял немецких ландскнехтов, и с ними разбил при Павии 24 февраля 1525 года французское войско, а самого короля взял в плен. Теперь оставалось ему возобновить только нападение на Францию; но происшедшие после Мадридского мира недоразумения между союзниками, заставили его вместе с войском остаться в Италии.

В мае 1527 года Шарль де Бурбон принимал, во главе немецких наемных войск, участие в осаде Рима и пал одним из первых при восхождении на стену города. Бенвенуто Челлини был одним из многих, оспаривавших честь нанесения ему этого смертельного удара. Он был погребен в Гаэте. Часть конфискованных у коннетабля владений позднее вернул себе его племянник, Людовик III де Монпансье.

Литература

• Бурбон, Шарль // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Карл III де Бурбон

– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».