Шарма, Ракеш

Ракеш Шарма
राकेश शर्मा
Специальность:	космонавт-исследователь
Экспедиции:	Союз Т-11 — Салют-7 — Союз Т-10
Место рождения:	Патиала, Пенджаб, Индия
Награды:

Ракеш Ша́рма (хинди राकेश शर्मा; * 13 января 1949, Патиала, Пенджаб, Индия) — первый индийский космонавт и 138-й человек в мире, совершивший полёт в космос, Герой Советского Союза.

Биография

В 1966 году поступил в Национальную академию обороны (англ. Khadakvasla National Defense Academy). По успешном её окончании в 1970 году служил в Военно-воздушных силах Индии, где сделал успешную карьеру. В 1982 году, когда Индия была приглашена к участию в советской программе «Интеркосмос», майор Шарма подал заявление о зачислении его в отряд космонавтов. В результате тщательного отбора (на место в отряде космонавтов претендовало 240 человек) он был зачислен в отряд и приступил к тренировкам в Звёздном городке, где, помимо прочего, изучал и русский язык. Вместе с Ракешем Шармой тренировки в Центре подготовке космонавтов проходил его дублёр, Равиш Мальхотра.

Ракеш Шарма был включён в качестве космонавта-исследователя в состав экипажа корабля «Союз Т-11» (командир — Юрий Васильевич Малышев, бортинженер — Геннадий Михайлович Стрекалов; дублирующий экипаж: командир — Анатолий Николаевич Березовой, бортинженер — Георгий Михайлович Гречко, космонавт-исследователь — Равиш Мальхотра).

«Союз Т-11» был запущен в космос с космодрома Байконур 3 апреля 1984 года и пристыковался к орбитальной космической станции «Салют-7». Проведя в космосе 7 суток, 21 час и 41 минуту, 11 апреля 1984 года экспедиция вернулась на Землю. При этом для посадки использовался корабль «Союз Т-10».

В качестве космонавта-исследователя Ракеш Шарма проводил многозональную съёмку районов Северной Индии на предмет возможности строительства гидроэлектростанции в Гималаях. Во время полёта Ракеша Шармы был проведён сеанс связи с премьер-министром Индии Индирой Ганди. На вопрос Ганди о том, как выглядит Индия из космоса, Шарма ответил строкой из патриотического стихотворения: «Лучше всех в мире» (хинди सारे जहां से अच्छा).

Награды

• Указом Президиума Верховного Совета СССР от 11 апреля 1984 года за успешное осуществление международного космического полёта и проявленные при этом мужество и героизм космонавту-исследователю гражданину Республики Индия Ракешу Шарме было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 11510).
• Правительство Индии наградило экипаж высшей военной наградой Индии «Ашока Чакра».
• Медаль «За заслуги в освоении космоса» (12 апреля 2011 года) — за большой вклад в развитие международного сотрудничества в области пилотируемой космонавтики.

После космоса

Демобилизовавшись из ВВС Индии в звании подполковника, Ракеш Шарма поступил лётчиком-испытателем в компанию «Хиндустан Аэронотикс», управляемую Министерством обороны Индии. Он служил в Национальном лётном испытательном центре компании, расположенном в Бангалоре, где принимал участие в работах по созданию индийского лёгкого истребителя.

В настоящее время Ракеш Шарма удалился от активной деятельности; он занимает должность председателя Совета по автоматизации документооборота. В ноябре 2006 года Шарма принял участие в конференции, организованной Индийской организацией космических исследований, на которой было принято решение о начале работ по подготовке Индией собственной программы пилотируемых полётов в космос.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2150 Шарма, Ракеш]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Шарма, Ракеш

На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.