Шаровая молния (роман)

Шаровая молния / Операция «Шаровая молния» / Операция «Гром» / Операция «Удар грома»
Thunderball
Автор:	Ян Флеминг
Жанр:	Шпионский роман
Язык оригинала:	Английский
Оригинал издан:	27 марта 1961
Серия:	Джеймс Бонд
Предыдущая:	«Только для ваших глаз»
Следующая:	«Шпион, который меня любил»
[ohmss.narod.ru/books/09ot.htm Электронная версия]

«Шаровая молния» (англ. Thunderball) — восьмой роман Яна Флеминга о Джеймсе Бонде.

Аннотация

По настоянию М Джеймс Бонд отправляется в санаторий «Лесной» поправить здоровье, где сталкивается с графом Липпе — подозрительным типом, у которого на руке татуировка китайской преступной группировки «Красная молния». Между ними возникает стычка, в результате которой Липпе попадает в больницу. Бонд и не подозревал, что этот незначительный, на первый взгляд, эпизод в конечном итоге сорвет планы таинственной преступной организации СПЕКТР и её руководителя Эрнста Блофельда, который решил шантажировать «западный мир демократии» взрывом атомных бомб, если те не заплатят ему 100 миллионов фунтов стерлингов…

Одноимённая экранизация романа (1965)

Фильм Шаровая молния мог стать первым в бондиане, но стал четвёртым. Экранизация романа получила премию «Оскар» за лучшие визуальные эффекты и считается лучшей после фильма Голдфингер. В обоих фильмах Агента 007 играл Шон Коннери.

Фильмы, снятые по роману (1983)

Не успокоившийся на этом Макклори в 1983 г. снял в пику официальной Бондиане ещё одну экранизацию романа — Никогда не говори «никогда» с Шоном Коннери.

Персонажи

• Джеймс Бонд / Агент 007 — главный герой
• Эрнст Ставро Блофельд — второстепенный злодей
• Эмилио Ларго — главный злодей
• Феликс Лейтер — друг Бонда
• Домино Витали — девушка Бонда
• М — начальник Бонда
• Джузеппе Петачи — подручный
• Граф Липпе — подручный
• Патриция Фиаринг — девушка Бонда
• Мисс Манипенни — сотрудник Бонда, секретарша М

Связь с кино

Выходу фильма предшествовала долгая судебная тяжба с Кевином Макклори, обвинившим Флеминга в использовании его идеи. В итоге фильм был спродюсирован самим Макклори и лишь «представлен» постоянными продюсерами, Зальцманом и Брокколи. Вышедший на экраны в 1965 году, фильм довольно верен первоисточнику. Из отличий следует отметить дополнительных персонажей — рыжеволосую злодейку Фиону Вольпе и помощницу Бонда Полу Каплан. Бонд использует различные гэджеты от Кью. Фамилия Домино (Витали) в фильме изменена на Дерваль. Кроме того, в фильме СПЕКТР заменяет пилота своим человеком, которому сделали пластическую операцию (таким образом, в фильме брат Домино не является негодяем), в то время как в книге пилота просто-напросто подкупают.

Во время знакомства с Бондом Домино рассказывает ему трогательную историю о своей первой любви — бравом морячке с упаковки сигарет «Плейерс». При внимательном просмотре фильма «Умри, но не сейчас» (2002 г.) в сцене с Кью в подземке на стене можно заметить рекламный плакат с этим самым морячком.

Факты

Санаторий «Лесной» Ян Флеминг поместил в реально существующую деревню Вашингтон, расположенную в Западном Суссексе.

См. фильмы

• «Шаровая молния» — 1965 — Бонда играет Шон Коннери
• Никогда не говори никогда — 1983 — Бонда играет Шон Коннери

Ссылки

• [www.goldeneyebooks.com/webpages/flemingbibliography.htm Библиография Яна Флеминга] и его первых изданий.

Отрывок, характеризующий Шаровая молния (роман)

– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.