Шаров, Маркел Потапович

Маркел Потапович Шаров
Дата рождения	27 февраля 1912(1912-02-27)
Место рождения	с. Сажино, Красноуфимский уезд, Пермская губерния, Российская империя, ныне Артинский район, Свердловская область, Россия
Дата смерти	27 марта 1995(1995-03-27) (83 года)
Место смерти	с. Сажино, Артинский район, Свердловская область, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1941—1945
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Маркел Потапович Шаров (27 февраля 1912 — 27 марта 1995) — советский военный, Герой Советского Союза, старший сержант, помощник командира взвода 1266-го стрелкового полка 385-й стрелковой дивизии 50-й армии 2-го Белорусского фронта, участник Великой Отечественной войны.

Биография

Родился 27 февраля 1912 (по другим источникам 6 февраля 1912 года) в селе Сажино ныне Артинского района Свердловской области в семье крестьянина. Русский. Член КПСС с 1943 года. Окончил 4 класса. Работал трактористом на МТС.

В Красной Армии с июня 1941 года.

В действующей армии с февраля 1942 года.

25 и 29 октября 1943 года в наступательных боях в районе города Чаусы стрелок роты автоматчиков красноармеец Шаров при отражении контратак противника, проявив мужество и отвагу, из своего автомата уничтожил 10 немецких солдат, за что был награждён медалью «За отвагу».

27 июня 1944 года 2-й стрелковый батальон 1266-го стрелкового полка 385-й стрелковой дивизии преследовавший противника получил задачу форсировать реку Днепру в районе деревни Дашковка в Могилёвской области и удерживать переправу до подхода основных сил. Ожесточенный огонь противника не дал возможности батальону подойти вплотную к реке. Помощник командира взвода 1266-го стрелкового полка старший сержант Шаров добровольно с группой товарищей вызвался переправится на правый берег, захватив с собой автомат и гранаты, одним из первых бросился в реку и под ураганным огнём достиг правого берега. Заметив это, противник выслал группу автоматчиков с тем, чтобы уничтожить переправившихся. Оценив сложившуюся ситуацию, Шаров присоединяется к ранее переправившимся рядовым Усачеву М. И. и Висящеву А. И., далее совместными действиями в течение дня отражал атаки мелких групп вражеских солдат. Проявил исключительное бесстрашие при внезапном обстреле огневых точек противника, в результате чего в рядах врага возникло замешательство и уменьшился обстрел им боевых порядков батальона, находившегося на левом берегу реки. Воспользовавшись ослаблением обстрела со стороны противника, командование батальона повело роты на форсирование реки Днепр, присоединившись к первой переправившейся роте, Шаров в числе первых бросился на штурм вражеских укреплений и в рукопашной схватке из автомата и гранатами уничтожил 11 фашистов. За этот подвиг Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм старшему сержанту Шарову Маркелу Потаповичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда»

21 июля 1944 был ранен в боях.

После излечения в госпитале воевал в звании гвардии сержанта автоматчиком разведвзвода роты управления 23-й гвардейской Ельнинской Краснознамённой орденов Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого отдельной танковой бригады 3-го Белорусского фронта.

Участвуя в боях бригады по прорыву сильно укреплений обороны немцев южнее города Макув, перед наступлением в составе группы ночью с 13 на 14 января 1945 года ходил в разведку переднего края обороны противника по уточнению боевых курсов танков и огневых точек противника. Отличным выполнением этого задания содействовал успеху атаки танков. Во время танковых атак в последующих боях под огнём противника держал связь с танками. Невзирая на опасность от огня противника, он бесстрашно проходил к танкам и точно и быстро выполнял данные ему поручения. При преследовании противника всё время следовал на танке десантом и при встрече с противником неоднократно ходил в разведку. В разведке действовал смело и решительно. 14 января 1945 года, следуя в разведку на танке и будучи обстрелянным из засады немцами, он первым с хода соскочил с танка, смело ворвался в траншеи противника и в короткой схватке убил 4-х немцев и 2-х взял в плен. 12 января 1945 года при разведке шоссе севернее города Найденбурга, встретившись с противником, был ранен, несмотря на ранение он уточнил расположение немцев и только тогда вернулся с задания и доложил о его выполнении. 25 марта 1945 года ходил в разведку противника в районе деревни Бенау. Обнаружив немцев и их обоз на опушке леса, он быстро об этом доложил танкистам и при поддержке танков вместе с товарищами бросился в атаку, в этой схватке лично убил 12 немцев. Группой разведчиков было взято в плен 67 немецких солдат, а также захвачен их обоз. 26 марта 1945 года, находясь е разведке, обнаружил в одном лесу большую группу немецких солдат и доложил об этом командованию. Вскоре группа точно была накрыта огнём нашей артиллерии. За перечисленные боевые отличия был награждён 2 апреля 1945 года орденом Красной Звезды.

Участвуя в штурме города Кёнисберга, всё время находился на НП и у танков, выполняя задания по связи с танками и по разведке проходов для танков.

7 апреля 1945 года в составе группы под сильным обстрелом противника разведал подступы к пригороду Розенау, а по разведанным путям танки при атаке успешно ворвались на окраину пригорода. После этого держал связь с танками. Невзирая на опасность от огня противника, бесстрашно проходил в танкам и передавал экипажам приказания командования. 8 апреля 1945 года после атаки требовалось разведать местонахождение танков и сосредоточить их на новый исходный рубеж. Шаров в числе других разведчиков, невзирая на обстрел противника, сумел быстро найти танки, разведал им проходы, и танки были своевременно сосредоточены на новой позиции. В этот же день участвовал в захвате переправы через реку Прегель. Вместе с другими разведчиками смело ворвался на переправу и огнём автоматов вместе с товарищами отбросил немцев, охранявших мост. Переправа была захвачена и удержана до прихода танков и пехоты, которые с ходу форсировали реку. За перечисленные боевые отличия был награждён 20 апреля 1945 года вторым орденом Красной Звезды

После войны демобилизован. Жил в селе Сажино. Работал в совхозе «Ударник». Умер 27 марта 1995 года. Похоронен в селе Сажино.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (24.03.1945);
• орден Ленина (24.03.1945);
• орден Отечественной войны 1-й степени (11.03.1985);
• орден Красной Звезды (02.04.1945);
• орден Красной Звезды (20.04.1945);
• медали, в том числе:
  • медаль «За отвагу» (25.11.1943);
  • юбилейная медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина»;
  • медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
  • юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
  • юбилейная медаль «Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
  • юбилейная медаль «Сорок лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
  • юбилейная медаль «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»;
  • медаль «За взятие Кёнигсберга»;
  • медаль «Ветеран труда»;
  • юбилейная медаль «50 лет Вооружённых Сил СССР»;
  • юбилейная медаль «60 лет Вооружённых Сил СССР»;
  • юбилейная медаль «70 лет Вооружённых Сил СССР».

Память

• Имя Героя высечено золотыми буквами в зале Славы Центрального музея Великой Отечественной войны в Парке Победы города Москвы.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Золотые Звёзды свердловчан. 2-е изд., испр. и доп. Свердловск, 1970. / стр. 356—357.
• Навечно в сердце народном. 3-е изд., доп. и испр. Минск, 1984. / стр. 580.
• Очерки истории Артинского района / Сост. Красильников Ю. И. — Красноуфимск, 2006. — С. 119—120.
• Поколение бойцов. Артинцы — участники войн 1938—1945 годов: Справочное издание. — Пермь: Печатный салон «Гармония», 2005. — С. 9.

Ссылки

 Леонид Шейнман. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=21550 Шаров, Маркел Потапович]. Сайт «Герои Страны». Проверено 11 ноября 2015.

• [memobook.midural.ru/index/ru/hero-show-6666000098610 Книга памяти Свердловской области].
• [mucbs.3dn.ru/news/kalendar_znamenatelnykh_dat/1-0-3 Артинская центральная библиотека].

Отрывок, характеризующий Шаров, Маркел Потапович

– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.