Шарп, Бартоломью
| Бартоломью Шарп | |
| англ. Bartolomew Sharp | |
| Род деятельности: |
пират |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
неизвестно |
| Подданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
неизвестно |
Бартоломью Шарп (англ. Bartolomew Sharp) (ок. 1650 — 29 октября 1702) - английский пират, прославившийся своим походом вокруг Южной Америки (1679-82 гг.) Считается первым англичанином, обогнувшим мыс Горн в восточном направлении (возвращаясь из похода, он планировал пройти по Магелланову проливу, но шторм отбросил его далеко к югу).
Содержание
Биография
Бартоломью Шарп начинал свою пиратскую карьеру в Карибском море. Из Карибского моря совместно с другими пиратскими капитанами отправился в поисках добычи на тихоокеанское побережье. Пиратам пришлось перебираться через Панамский перешеек по суше, неся на себе несколько легких каноэ. После захвата небольшого города Санта-Мария пиратский отряд обосновался в Панамском заливе. Но после нескольких тяжелых боев большая часть отряда решила вернуться к Антильским островам.
Поход вокруг Южной Америки
Большой отряд пиратов решил попытать счастья возле берегов Южной Америки. Начало похода было неудачным. Пираты голодали, поскольку не смогли захватить достаточное количество продовольствия. От отряда постепенно отделялись группы пиратов, которые возвращались обратно в регион Карибского моря. В конце концов Шарп был свергнут со своего поста (в январе 1681 г.), а капитаном пираты избрали Джона Уотлинга. Но после неудачного штурма города Арика, в ходе которого Уотлинг был убит, Шарп вновь был избран капитаном.
Вторая часть плавания была более удачной. Шарпу удалось захватить ряд испанских судов, и в Карибское море они вернулись с богатой добычей. Эту пиратскую экспедицию подробно описали в своих воспоминаниях несколько пиратов, в их числе был Уильям Дампир.
Оправдательный приговор
В одном из ограбленных судов Шарп нашел испанские секретные карты побережья. Поэтому, когда Шарп вернулся в Англию и был арестован по обвинению в пиратстве, он передал эти карты судьям, оправдывая этой добычей свои захваты. Карты дошли до английского короля Карла II, который сперва попросил отложить вынесение приговора, а после тщательного изучения карт повелел вынести оправдательный приговор.
Возвращение в Карибское море
После оправдательного приговора Шарпу предлагали служить в военном флоте, но он отказался от этого предложения и вернулся в Карибское море, где получил каперское свидетельство и продолжил пиратскую деятельность. В 1688 г. провозгласил себя губернатором Ангильи.
В 1696 г. из-за трений с английскими властями обосновался на острове Сент-Томас (в Датской Вест-Индии), где наделал долгов, в 1700 г. пытался бежать, но был пойман и водворен в тюрьму, где и скончался.
См. также
Напишите отзыв о статье "Шарп, Бартоломью"
Литература
Губарев В. К. «Пираты Карибского моря. Большая пиратская энциклопедия». М.: Эксмо. 2009.
Ссылки
- [generalhistory.ru/biographies/bartholomew-sharp/ Биография Бартоломью Шарпа на сайте Всеобщая история пиратов]
|
Это заготовка статьи о пиратстве. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Шарп, Бартоломью
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
