Шарп, Генри Грэм

Генри Грэм Шарп

Персональные данные
Представляет	Великобритания Великобритания
Дата рождения	19 декабря 1917(1917-12-19)
Место рождения	Лондон
Дата смерти	2 января 1995(1995-01-02) (77 лет)
Спортивные достижения Лучшие результаты по системе ИСУ (на международных любительских соревнованиях) Сумма: Завершил любительскую карьеру до введения Новой системы судейства.

Запрос «Грэм Шарп» перенаправляется сюда; о футболисте см. Шарп, Грэм.

Ге́нри Грэм Шарп (также Грэхем Шарп, англ. Henry Graham Sharp; 19 декабря 1917 — 2 января 1995 г.) — британский фигурист, выступавший в одиночном катании. Спортсмен одержал победу на чемпионатах Европы и мира 1939 года, неоднократно становился чемпионом Великобритании.

В чемпионате мира 1936 года в Берлине Шарп завоевал первую серебряную медаль на чемпионате мира для своей страны. Кроме того, он представлял страну на зимних Олимпийских играх 1936 года, где занял пятое место, и Олимпийских играх 1948 года, где стал седьмым. Т. Ричардсон в книге «Современное фигурное катание» (1930) назвал Шарпа «лучшим современным фигуристом „школы“».

Спортивные достижения

Мужчины

Соревнования/Сезоны	1934	1935	1936	1937	1938	1939	1946	1948
Зимние Олимпиады			5					7
Чемпионаты мира	6	4	2	2	2	1		6
Чемпионаты Европы			2	2	2	1
Чемпионаты Великобритании	1	1	1	1	1	1	1	1

См. также

• Фигурное катание на зимних Олимпийских играх 1936 — одиночное катание (мужчины)

Отрывок, характеризующий Шарп, Генри Грэм

Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.


Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.