Шастуновы
Поделись знанием:
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Шестуновы или Шастуновы — русский княжеский род, отрасль князей Ярославских.
Родоначальник
Князь Ярославский, XIX колено от Рюрика Василий Васильевич прозванием Шастун, внук ярославского владетельного князя Ивана Васильевича Большого; был боярином (1487 год) великого князя Ивана III; умер в Москве в 1495 году. Родоначальник угасших князей Гагиных, Шастуновых, Кнутовых, а через старшего сына своего, Петра, прозванием Великого, и князей Великогагиных, писавшихся и просто Гагиными.
Известные представители
- Андрей Петрович был воеводой в разных частях войск в 1515, 1519, 1521 годах; в 1523 году он пожалован в окольничие; 21 января 1526 года, в бракосочетание Великого Князя Василия III с княжной Еленой Глинской, он собирал и ведал детей боярских; в 1529 году был первым наместником в Великих Луках и в том же году скончался.
- Дмитрий Семёнович начал служить с 1547 года, в котором значится первым головой в Мещере; здесь же, в 1552 году, он поставил город Шацк для береженья, «а делал его Борис Сукин, и сделан велик и хорош»; ему же в 1557 году поручено было государем строить город и гавань при устье реки Наровы, ниже Ивангорода. В следующем году он пожалован был в окольничие, а в 1560 году в бояре; скончался в 1563 году.
- Иван Дмитриевич в 1544 году находился в Казанском походе; в 1551 году — в Полоцком походе и других походах 1558, 1560, 1562, 1579, 1580 и 1581 годов; в 1590 году, во время шведского похода, состоял при государыне в Новгороде; наконец по незначительным случаям он упоминается ещё под 1591—1593 годами.
- Пётр Васильевич Великий в 1492—1493 годах значится в дворецких и участвует в Новгородских походах государя; в 1504 году пожалован в окольничие; в 1507 году был во Пскове наместником, но через два года отозван был в Москву; в 1510 году приводил псковичей к крестному целованию великому князю, а в следующем году назначен туда наместником; псковичи с радостью приняли его, он был добр к населению, и многие псковичи, которые разбрелись из родного города от московского гнета, снова вернулись в Псков; он был наместником до самой смерти, последовавшей в 1513 году.
- Семён Васильевич, по прозванию Кривой, в 1495 году был при государевой постели в Новгородском походе; в 1535 году пожалован в окольничие; умер в 1538 году.
- Фёдор Дмитриевич в первый раз встречается в актах в качестве стольника; в 1573 году, на свадьбе Марии Владимировны, дочери двоюродного царского брата, был «у еств» во время государева стола; в 1577 году был рындой с государевым копьём, в 1579 с сулицей, в 1580 с саадаком в походах на Лифляндию; в 1581 году на бракосочетании государя с Марией Нагой был в поезде и в походах на Лифляндию и Литву; в 1582 году был воеводой в Смоленске, а в следующем — в походе в Новгород по делам шведским; в 1584 году пожалован в бояре, а в следующем году, с званием Ржевского наместника, послан первым послом на съезд с шведскими послами, с которыми заключил перемирие на 4 года; в 1586 году находился в походе с государем против шведов; в 1587 году, в звании белозерского наместника, в польской раде подписал грамоту об избрании Фёдора Ивановича на польский престол; в 1588 году был воеводой в Смоленске, в 1590 году — в Казани; в 1591 году, при приближении крымцев к Москве, был в последней воеводой у снаряда; в 1598 году, во время государева похода в Серпухов в ожидании набега крымцев, оставлен ведать Москву. В том же году он скончался.
Источники
- Экземплярский А. В.,. Ярославские князья // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- Экземплярский А. В.,. Шестуновы // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- История родов русского дворянства: В 2 кн. / авт.-сост. П. Н. Петров. — М.: Современник; Лексика, 1991. — Т. 1. — С. 171-172. — 50 000 экз. — ISBN 5-270-01513-7. [www.russianfamily.ru/sh/shast.html]
Напишите отзыв о статье "Шастуновы"
Литература
- Шастуновы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Шастуновы
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.