Шаталин, Станислав Сергеевич

Станислав Сергеевич Шаталин
Дата рождения:	24 августа 1934(1934-08-24)
Место рождения:	Детское Село, Ленинградская область, РСФСР, СССР
Дата смерти:	3 марта 1997(1997-03-03) (62 года)
Страна:	СССР, Россия
Научная сфера:	экономика
Альма-матер:	МГУ
Научный руководитель:	Канторович, Леонид Витальевич
Награды и премии:

Станисла́в Серге́евич Шата́лин (24 августа 1934, Детское Село, Ленинградская область — 3 марта 1997, Москва) — советский и российский учёный-экономист и общественный деятель. Доктор экономических наук. Академик АН СССР (23.12.1987, член-корреспондент 26.11.1974), был академиком-секретарем отделения экономики РАН (1990).

Биография

Отец — Сергей Николаевич Шаталин занимал посты секретаря Калининского обкома партии и министра государственного контроля РСФСР. Дядя Н. Н. Шаталин, одно время был секретарем ЦК КПСС.

Закончил школу с золотой медалью, поступил в Московский энергетический институт, но через два года перешел на экономический факультет МГУ, который окончил в 1958 году, после чего работал экономистом Научно-исследовательского финансового института Минфина СССР.

В 1959—1965 годах работал в Научно-исследовательском экономическом институте (НИЭИ) при Госплане СССР. Защитил кандидатскую диссертацию по теме "Вопросы теории межотраслевого баланса и его использования в плановых расчётах".

В 1965—1976 гг. зам. директора, зав. отделом в Центральный экономико-математический институт (ЦЭМИ) АН СССР. В 1970 защитил докторскую диссертацию по теме "Проблемы теоретического анализа пропорциональности советской экономики".

С 1976 по 1986 годы работал во Всесоюзном НИИ системных исследований, преподавал общую экономику на факультете управления и прикладной математики МФТИ.

С 1986 по 1989 годы — в Институте экономики и прогнозирования научно-технического прогресса АН СССР. Основал и длительное время возглавлял кафедру экономической кибернетики на экономическом факультете МГУ. Был профессором кафедры математических методов анализа экономики МГУ, членом редакционной коллегии журнала «Деловые люди», членом учредительного совета газеты «Московские новости».

В декабре 1989 года назначен членом Государственной комиссии по экономической реформе. В 1990 году возглавил рабочую группу по разработке программы перехода к рыночной экономике — программы «500 дней». Являлся членом Президентского Совета СССР. Был членом ЦК КПСС в 1990—1991 годах.

В 1991 году избран председателем оргкомитета по созданию Объединенной демократической партии; возглавил Международный фонд экономических и социальных реформ «Реформа». Был доверенным лицом Ельцина на президентских выборах РСФСР.

В 1994 году Шаталин создал коммерческую организацию Финансовый союз «Шаталин и КО».

В 1995 году принял участие в создании избирательного объединения «Моё Отечество».

Умер 3 марта 1997 года в Москве. Похоронен на Кунцевском кладбище.

Награды

• Государственная премия СССР — 1968 год, в составе группы учёных — за цикл исследований по разработке методов анализа и планирования межотраслевых связей и отраслевой структуры народного хозяйства на основе межотраслевого баланса
• Орден «Знак Почёта»
• Орден Дружбы народов
• Премия имени B. C. Немчинова — 1987 год — за работу «Функционирование экономики развитого социализма. Теория метода и проблемы».
• Почётный президент московского футбольного клуба «Спартак».

Отзывы и критика

Бывший премьер-министр Украины Н. Я. Азаров так вспоминал о С. С. Шаталине:

Все беседы с делегатами, – а средства массовой информации создали Шаталину тогда ореол «великого реформатора», – он начинал с простого вопроса: «У вас есть автомобиль?» Среди двух десятков людей всегда находились люди, которые отвечали, что у них его нет. И тогда Шаталин продолжал: «А знаете, почему в СССР трудно купить машину?» – и сам же отвечал: «Потому, что завод «АвтоВАЗ» – государственный, а государство – неэффективный собственник. Значит, надо, чтобы, как на Западе, заводом стал владеть частник, он умело организует выпуск автомобилей, и у всех будут личные машины».

Эта демагогия задела меня, и я возразил ему: «“АвтоВАЗ” выпускает в год 500 тысяч автомобилей; для того чтобы выпускать на 10–15 процентов больше, необходима реконструкция предприятия. Но 10–15 процентов никакой проблемы не решат. Нам надо выпускать автомобилей в десять раз больше, чтобы удовлетворить спрос, а для этого надо построить десять таких заводов, как “АвтоВАЗ”, иметь колоссальные инвестиции и время». Делегаты поддержали меня в этой дискуссии.

Шаталин попросил меня остаться. Мы сели с ним на диван... Он сказал: «Молодой человек, разве вы не видите, что говорите с “быдлом”? Им надо говорить очень примитивные вещи, чтобы они их проглатывали и поддерживали нас, иначе мы никакой перестройки не сделаем и этот идиотский строй не сломаем…».

.

Библиография

• Ю. В. Пешехонов, С. С. Шаталин. Отраслевая структура общественного производства. — М.: Экономика, 1965.
• С. С. Шаталин. Пропорциональность общественного производства. — М.: Экономика, 1968.
• С. С. Шаталин. Принципы и проблемы оптимального планирования народного хозяйства. — М., 1971.
• С. С. Шаталин. Интенсивный тип социалистического расширенного воспроизводства. — М.: о-во Знание РСФСР, 1978. — 45 с.
• С. С. Шаталин. Экономика СССР — единый народнохозяйственный комплекс. — М.: о-во Знание, 1980.
• С. С. Шаталин. Функционирование экономики развитого социализма. — М., 1982
• К. И. Микульский, В. З. Роговин, С. С. Шаталин. Социальная политика КПСС. — М.: Политиздат, 1987. — 351 с.
• Е. Т. Гайдар, С. С. Шаталин. Экономическая реформа: причины, направления, проблемы. — Экономика. — М., 1989. — 110 с. — 70 000 экз.

Литература

• Кто есть кто в мировой политике / Отв. ред. Л. П. Кравченко. — М.: Политиздат, 1990. — С. 7.

Ссылки

• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-52735.ln-ru Профиль Шаталина] на официальном сайте РАН
• [www.ecfor.ru/index.php?pid=person/great/shatalin Биография на сайте ИНП РАН]

Отрывок, характеризующий Шаталин, Станислав Сергеевич

Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.


Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.