Шатров, Виктор Степанович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Виктор Степанович Шатров
Дата рождения

15 ноября 1914(1914-11-15)

Место рождения

с. Сепыч ныне Верещагинский район, Пермский край

Дата смерти

26 декабря 1984(1984-12-26) (70 лет)

Место смерти

пгт Малаховка, Московская область

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

Воздушно-десантные войска

Годы службы

19361938, 19401960

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Должность

командир батальона 3-го гвардейского воздушно-десантного полка

Сражения/войны

Хасанские бои (1938),
Великая Отечественная война

Награды и премии

Ви́ктор Степа́нович Шатров (15 ноября 1914, с. Сепыч ныне Верещагинского района Пермского края — 26 декабря 1984, пгт Малаховка, Московская область) — подполковник Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1944). Командир батальона 3-го гвардейского воздушно-десантного полка (1-я гвардейская воздушно-десантная дивизия, 37-я армия, Степной фронт).



Биография

Родился 15 ноября 1914 года в селе Сепыч ныне Верещагинского района Пермского края в крестьянской семье. Русский. Окончил 7 классов, 2 курса сельскохозяйственной школы в Свердловске. Работал на Сепычевской машинно-тракторной станции (МТС). В 1936 году призван Верещагинским райвоенкоматом тогдашней Молотовской области. С 1936 по 1938 год проходил действительную срочную службу в армии на Дальнем Востоке, участвовал в Хасанских боях, за что был награждён орденом Красного Знамени. Повторно призван в 1940 году. Окончил курсы младших лейтенантов[1].

С октября 1941 года на фронтах Великой Отечественной войны, сражался на Западном, Северо-Западном, Степном (особо отличился в ходе Пятихатской наступательной операции по расширению плацдарма на западном берегу Днепра), 2-м и 3-м Украинском фронтах в воздушно-десантных войсках. Пять раз ранен.

С октября 1941 по март 1942 года был в боевом десантировании в тыл врага в ходе обороны Москвы и контрнаступлении под Москвой.

8 августа 1943 года во время боёв за деревню Чириково вместе батальоном первым в полку прорвал сильно укрепленную оборону противника (чем дал возможность полку прорвать оборону по всей ширине полосы наступления), и вывел из строя более 500 солдат и офицеров противника, уничтожил 20 огневых точек, захватил 6 орудий разного калибра, 5 станковых и 10 ручных пулемётов, около 50 винтовок. За этот бой В. С. Шатров был награждён орденом Александра Невского.

15 октября 1943 года батальон под его руководством прорвал оборону противника в районе села Мишурин Рог (Верхнеднепровский район Днепропетровской области), приступил к преследованию отступающего врага и, развивая наступление, первым ворвался 18 октября на восточную окраину железнодорожной станции Пятихатки Днепропетровской области, через сутки освободив город (захвачено большое количество пленных, боевой техники и железнодорожного подвижного состава), затем освободив село Анновка Кировоградской области юго-западнее города Жёлтые Воды, после отразил контрудар противника в районе населённого пункта Лозоватка в 18 км от города Кривой Рог. За отличие в этой операции В. С. Шатров был представлен к присвоению звания Героя Советского Союза.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1944 года за умелое командование подразделением, мужество и героизм, проявленные в битве за Днепр, Шатрову Виктору Степановичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

После очередного ранения последние месяцы войны сражался на 3-м Украинском фронте в 106-й гвардейской стрелковой дивизии 9-й гвардейской армии, участвовал в Венской наступательной операции (гвардии капитан В. С. Шатров со своим батальоном прорвал хорошо укреплённую полосу обороны противника глубиной до 6 км, овладел 16 марта 1945 года узлом обороны Чекберень, прорвал 2-ю линию обороны западнее Чекберень, уничтожил до роты пехоты противника и взял в плен до 150 немецких и венгерских солдат и офицеров), за которую был награждён орденом Красного Знамени, а затем в Пражской стратегической наступательной операции и освобождении чешского города Зноймо вблизи границы с Австрией.

После окончания войны продолжал службу в Вооружённых Силах. В 1949 году окончил Высшие офицерские курсы воздушно-десантных войск. С 1960 года подполковник В. С. Шатров — в запасе. Жил в Харькове, работал механиком в строительных организациях, затем переехал в пгт Малаховка Люберецкого района, работал заместителем директора Малаховского экспериментального завода (МЭЗ) по гражданской обороне. Скончался в Малаховке 26 декабря 1984 года.

Награждён орденом Ленина (22.02.1944), двумя орденами Красного Знамени (1938, 14.04.1945), орденами Александра Невского (31.08.1943), Красной Звезды, медалями[2].

Напишите отзыв о статье "Шатров, Виктор Степанович"

Примечания

  1. [az-libr.ru/index.htm?Persons&000/Src/0009/4a4a30cc Шатров Виктор Степанович].
  2.  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=17536 Шатров, Виктор Степанович]. Сайт «Герои Страны».

Литература

  • Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
  • Воробьёв В. П., Ефимов Н. В. Герои Советского Союза: справ. — СПб., 2010.
  • Лебедев Б. С. 1-я гвардейская воздушно-десантная. — Саратов, Прив. кн. изд., 1991.
  • Золотые Звёзды Прикамья. 3-е изд., доп. — Пермь, 1974. стр. 460—462.

Отрывок, характеризующий Шатров, Виктор Степанович

Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.