Шауфус, Николай Константинович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николай Константинович Шауфус<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр путей сообщения Российской империи
25 апреля 1906 — 11 февраля 1909
Предшественник: Немешаев, Клавдий Семёнович
Преемник: Рухлов, Сергей Васильевич
 
Рождение: 7 декабря 1846(1846-12-07)
Смерть: 29 ноября 1911(1911-11-29) (64 года)
 
Награды:

Николай Константинович Шауфус (Schaffhausen-Schonberg-Eck-Schaufuss, 7 декабря 1846 — 29 ноября 1911, Санкт-Петербург) — российский государственный деятель, военный инженер, генерал-лейтенант (1906).





Биография

Православный. Из дворян Харьковской губернии (присягу на российское подданство принял в 1890).

В 1863 году окончил 2-й московский кадетский корпус.

В 1864 году окончил 3-е военное Александровское училище, а впоследствии — Николаевскую инженерную академию (1869, по 1-му разряду).

Причисленный к Инженерному корпусу, с разрешения военного министра служил на частных железных дорогах. С 1878 года — управляющий Курско—Киевской железной дорогой, с 1892 директор Московско-Курской железной дороги (с оставлением по инженерным войскам), с 1894 начальник Московско-Нижегородской и Муромской, с 1899 - Николаевской железных дорог. Одновременно штатный инженер 5-го (с 1893) и 4-го (с 1901) класса при Министерстве путей сообщения, сверхштатный член Инженерного комитета Главного инженерного управления Военного министерства (с 1900), член Комиссии для рассмотрения вопроса о соединении финляндских железных дорог с сетью железных дорог империи (1903), попечитель Петербургского технического железнодорожного училища (с 1903).

С 1905 начальник Управления железных дорог Министерства путей сообщения и член от министерства в Совете по тарифным делам при Министерстве финансов. С 25 апреля 1906 по 29 января 1909 министр путей сообщения. По характеристике В.И. Гурко, как министр Шауфус был личностью бесцветной и его участие в Совете министров ничем не проявлялось.[1]

С 1908 года — член Государственного совета по назначению. Отличался высокой компетентностью в вопросах строительства и эксплуатации железных дорог, но мало проявил себя как государственный деятель.

Ушел в отставку с поста министра путей сообщения из-за болезни и разногласий с председателем Совета министров П.А. Столыпиным. С марта 1909 член 2-го департамента и постоянной финансовой комиссии Государственного совета.

Скончался в 1911 году. Похоронен на кладбище Новодевичьего монастыря в Санкт-Петербурге.

Семья

Был женат на Людмиле Ивановне Тихомировой, дочери действительного статского советника. Имел сына Константина (1881—1941)[2].

Награды

Русские ордена

Иностранные ордена

Напишите отзыв о статье "Шауфус, Николай Константинович"

Литература

  • Шаффгаузен-Шенберг-Эк-Шауфус // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  • Энциклопедия «Немцы России»
  • Галерея государственных, общественных и торгово-промышленных деятелей России. СПБ, 1909;
  • Афанасьев Н.И. Современники: Альбом биографий. СПБ, 1910. Т. 2;
  • Левенсон М.Л. Государственный совет: 1906-1911. СПБ, 1910;
  • Кригер-Войновский Э.Б. Записки инженера. М., 1999;
  • Государственные деятели России конца XIX - начала XX в.: Биографический справочник. М., 1995;
  • Руководители ведомства путей сообщения России и СССР (1797-1995). СПБ, 1995;
  • Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи. 1802-1917: Биобиблиографический справочник. СПБ, 2001.

Примечания

  1. [www.historichka.ru/istoshniki/gurko/4_3.html Первое министерство И.Л. Горемыкина и Государственная дума первого созыва (23 апреля — 9 июня 1906 г.)]
  2. [visz.nlr.ru/search/lists/blkd/248_117.html Блокада, 1941–1944, Ленинград : Книга Памяти]

Отрывок, характеризующий Шауфус, Николай Константинович

M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.