Шафаренко, Павел Менделевич

Павел Менделевич Шафаренко

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Павел Менделевич Шафаренко (13 марта 1908 — 25 апреля 1988) — советский военный, в годы Великой Отечественной войны командовал сначала воздушно-десантной бригадой, позже стрелковым полком, а впоследствии стрелковыми дивизиями. Генерал-лейтенант (1962).

Биография

Родился 13 марта 1908 года в Нежине, ныне Черниговская область. Еврей.

В 1928 году по направлению Грозненского профсоюза строителей направлен в Ленинградский политехнический институт. Впоследствии был переведен в Ленинградский институт инженеров путей сообщения, который окончил в 1932 году.

В 1932 году по спецнабору призван в РККА. В 1935 году окончил Военную железнодорожную школу. Командовал железнодорожным батальоном на Дальнем Востоке, прокладывал железнодорожную магистраль до порта Находка.

В 1937 поступил, а в 1940 году с отличием окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе.

В марте 1940 года назначен начальником оперативного отделения 16-й Ульяновской стрелковой дивизии имени. И. Киквидзе 65-го особого стрелкового корпуса в Прибалтике.

20 мая 1941 года майор Шафаренко назначен начальником штаба 6-й воздушно-десантной бригады 3-го воздушно-десантного корпуса Одесского ВО, что дислоцировался в городе Первомайске.

Участник Великой Отечественной войны с июля 1941 года. Участвовал в оборонительных боях южнее Киева, в районе Голосеевского леса и села Мышеловка. За оборону Киева награжден орденом Красного Знамени.

После окончания битвы за Киев назначен командиром 6-й воздушно-десантной бригады. В ноябре-декабре 1941 года десантники Шафаренко держали оборону под Курском, возле города Тим.

В декабре 1941 года 3-й воздушно-десантный корпус был преобразован в 87-ю стрелковую дивизию, в которой П. М. Шафаренко стал командиром 96-го стрелкового полка. В январе 1942 года за героизм в боях дивизия преобразована в 13-ю гвардейскую стрелковую дивизию, а 96-й стрелковый полк — в 39-й гвардейский стрелковый полк.

В феврале 1942 года полковник Шафаренко назначен командиром 190-й стрелковой дивизии, которая начала формироваться в Сталинграде.

Через короткое время назначен командиром 25-й гвардейской стрелковой дивизии, которая формировалась в Калининской области на базе 2-й гвардейской стрелковой бригады. В июне 1942 года дивизия включена в состав Воронежского фронта и переброшена на Сторожевский плацдарм (южнее Воронежа), где вела бои. Впоследствии принимала участие в освобождении Харькова и города Валки. За Харьковскую операцию награжден орденом Суворова 2-й степени.

С ноября 1943 года генерал-майор (1942) Шафаренко — командир 119-й гвардейской стрелковой дивизии. В составе 3-й ударной армии принимал участие в освобождении Беларуси.

С июня 1944 года — командир 33-й стрелковой дивизии на 2-м Прибалтийском фронте.

С августа 1944 года — командир 23-й гвардейской стрелковой дивизии на 3-м Прибалтийском фронте. Дивизия принимала участие в наступлении на укрепленный рубеж «Валга» в Латвии. Позже в составе войск 1-го Белорусского фронта с боями прошел Польшу, форсировал Одер, участвовал в штурме Берлина.

По окончании войны командовал дивизией в Белорусском ВО, был начальником штаба стрелкового корпуса.

В 1950 году окончил Высшее академические курсы при Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова.

В 1951—1957 годах — заместитель командующего армией.

27 апреля 1962 года присвоено воинское звание «генерал-лейтенант».

В 1962—1967 годах — заместитель командующего войсками Сибирского ВО.

В 1967 году вышел в отставку. Умер в 1988 году.

Награды

Награжден орденом Ленина (29.05.1945), тремя орденами Красного Знамени (27.12.1941, 29.07.1944, ?), орденами Суворова 2-й степени (08.02.1943), Кутузова 2-й степени (06.04.1945), Отечественной войны 1-й степени (06.04.1985), Красной Звезды, многими медалями.

В начале 1944 года за участие в совместных действиях с 1-м отдельным чешским батальоном подполковника Л. Свободы, награжден чешским «Военным крестом 1939 года».

После смерти П. М. Шафаренко его награды были проданы на аукционе в США

Библиография

1. Шафаренко П. М. На разных фронтах. Записки командира дивизии. — М.: Воениздат, 1978. — 285 с.
2. Шафаренко П. М. Мы все были солдатами. Из записок командира дивизии. — Харьков: Прапор, 1983. — 168 с.

Ссылка

• [www.sem40.ru/famous2/e949.shtml Sem40.ru: Знай наших — известные евреи] (рус.)

Отрывок, характеризующий Шафаренко, Павел Менделевич

– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.