Шахматы

Шахматы
Шахматные часы, доска, начальная расстановка фигур
Инвентарь	Доска 8x8 клеток, фигуры: 16 белых и 16 чёрных
Игроков	2
Возраст	5+
Длительность партии	С часами Пуля (буллит): < 5 мин. Блиц: 5—10 мин. Быстрые (рапид): 10—60 мин. Классические: > 60 минут. Без часов Неограниченное время
Сложность правил	Средняя
Уровень стратегии	Высокий
Влияние случайности	Нет (игра с полной информацией)
Развивает навыки	тактику, стратегию, комбинационное зрение, зрительную память
Похожие игры	См. Варианты шахмат, Сёги

Ша́хматы — настольная логическая игра со специальными фигурами на 64-клеточной доске для двух соперников, сочетающая в себе элементы искусства (в части шахматной композиции), науки и спорта. Название берёт начало из персидского языка: шах мат, что значит буквально: «шах умер».

В шахматы могут играть также группы игроков, друг против друга или против одного игрока; такие игры обычно именуются консультационными. Существует также практика сеансов одновременной игры, когда один сильный игрок играет с несколькими противниками (с каждым на отдельной доске). Игра подчиняется определённым правилам; в официальных турнирах применяются правила ФИДЕ, которые регламентируют не только передвижение фигур, но и права судьи, правила поведения игроков и т. п. Игра по переписке, по телефону, в Интернете имеют особые правила. Существует множество вариантов шахмат с нестандартными правилами, фигурами, размерами доски. Соответствующий раздел шахматной композиции — сказочные шахматы. В математике изучаются различные аспекты шахматной игры (например, классические «Задача о ходе коня» и «Задача о восьми ферзях»), в том числе с помощью компьютерного моделирования.

История шахмат

Считается, что история шахмат насчитывает не менее полутора тысяч лет. Известно множество версий, объясняющих развитие шахмат и их распространение во всём мире — «индийская», «византийская» и др. Согласно наиболее распространённой из них, первая известная игра-прародитель, чатуранга, появилась в Индии не позже VI века нашей эры. Попав в соседние с Индией страны, чатуранга претерпела ряд изменений. Потомком её на Арабском Востоке стал шатрандж, а в Юго-Восточной Азии — сянци (Китай), макрук (Таиланд) и сёги (Япония). Шатрандж в IX—X веках от арабов попал в Европу и Африку. Европейские игроки продолжили модификацию игры, в результате к XV веку сложились правила, которые сегодня известны как «классические». Окончательно правила были стандартизованы в XIX веке, когда стали систематически проводиться международные турниры. С 1886 года разыгрывается звание чемпиона мира по шахматам. С 1924 года существует Международная шахматная федерация — ФИДЕ, под эгидой которой, начиная с середины XX века, проводится большинство международных соревнований.

Правила

Доска и начальная позиция

	a	b	c	d	e	f	g	h
8									8
7									7
6									6
5									5
4									4
3									3
2									2
1									1
	a	b	c	d	e	f	g	h

Начальное положение фигур

Игра происходит на доске, поделенной на равные квадратные клетки, или поля. Размер доски — 8×8 клеток. Вертикальные ряды полей (вертикали) обозначаются латинскими буквами от а до h слева направо, горизонтальные ряды (горизонтали) — цифрами от 1 до 8 снизу вверх; каждое поле обозначается сочетанием соответствующих буквы и цифры. Поля раскрашены в тёмный и светлый цвета (и называются, соответственно, чёрными и белыми) так, что соседние по вертикали и горизонтали поля раскрашены в разные цвета. Доска располагается так, чтобы ближнее угловое поле справа от игрока было белым (для белых это поле h1, для черных — поле а8).

У игроков в начале игры имеется по одинаковому набору фигур. Фигуры одного из игроков условно называются «белыми», другого — «чёрными». Белые фигуры окрашены в светлый цвет, чёрные в тёмный. Сами игроки называются «белые» и «чёрные» по цвету своих фигур.

В каждый комплект фигур входят: король (♔, ♚), ферзь (♕, ♛), две ладьи (♖, ♜), два слона (♗, ♝), два коня (♘, ♞) и восемь пешек (♙, ♟). В начальной позиции фигуры обеих сторон размещаются так, как показано на диаграмме. Белые занимают первую и вторую горизонтали, чёрные — седьмую и восьмую. Пешки расположены на второй и седьмой горизонталях соответственно. Расположение ферзя и короля легко выучить по памятке «ферзь любит свой цвет», то есть белый ферзь стоит на белом поле, а чёрный на чёрном.

Ходы

Игра заключается в том, что игроки поочерёдно делают ходы. Первый ход делают белые. За исключением взятия на проходе и рокировки, описанных ниже, ход заключается в том, что игрок перемещает одну из своих фигур на другое поле по следующим правилам:

• Фигуры, кроме коня, во время хода считаются передвигающимися по прямой линии в плоскости доски, то есть «проходящими» все поля между начальным и конечным, поэтому все эти поля должны быть свободны. Если на пути фигуры находится другая фигура, то переместить фигуру на поле за ней невозможно. Исключением является ход коня (см. ниже).
• Ход на поле, занятое своей фигурой, невозможен.
• При ходе на поле, занятое чужой фигурой, она снимается с доски (взятие).
• Король ходит на расстояние 1 по вертикали, горизонтали или диагонали.
• Ферзь ходит на любое расстояние по вертикали, горизонтали или диагонали.
• Ладья ходит на любое расстояние по вертикали или горизонтали.
• Слон ходит на любое расстояние по диагонали.
• Конь ходит на поле, находящееся на расстоянии 2 по вертикали и 1 по горизонтали или 1 по вертикали и 2 по горизонтали от текущего положения. В отличие от всех остальных шахматных фигур, ход коня делается вне плоскости доски, то есть конь непосредственно перемещается («перепрыгивает») с начального поля на конечное и никакие фигуры, стоящие на других полях, ходу коня помешать не могут. В частности, конь может ходить на поле, даже если оно полностью окружено своими или чужими фигурами.
• Пешка ходит со взятием по диагонали на одно поле вперёд-вправо или вперёд-влево, а без взятия — по вертикали на одно поле вперёд. Если пешка в данной партии ещё не делала ходов, она может сделать ход без взятия на два поля вперёд. Направлением «вперёд» называется направление к восьмой горизонтали для белых или к первой для чёрных. Когда пешка ходит на последнюю горизонталь (для белых — на восьмую, для чёрных — на первую), ходящий должен заменить её на любую другую фигуру того же цвета, кроме короля (превращение пешки). Превращение пешки является частью того хода, которым она перемещается на последнюю горизонталь. Таким образом, если, например, превращённая из пешки фигура угрожает королю противника, то этот король в результате хода пешкой на последнюю горизонталь немедленно оказывается под шахом.

Ходы каждой фигуры показаны на диаграммах ниже. На диаграмме знаками «Х» отмечены поля, на которые может переместиться фигура с того поля, на котором она находится сейчас.

Поле называется находящимся под ударом фигуры или битым, если при своём ходе фигура могла бы взять находящуюся на этом поле фигуру противника (независимо от того, есть ли такая фигура на этом поле).

• Ходы шахматных фигур.gif

  Ходы шахматных фигур

• ChessCastlingMovie.gif

  Длинная и короткая рокировка

• Ajedrez animación en passant.gif

  Взятие на проходе

Кроме того, есть два специальных хода:

• Рокировка — если король и одна из ладей того же цвета не двигались с начала игры, то король и эта ладья могут в один ход одновременно сменить положение (рокироваться). При рокировке король сдвигается на 2 клетки по направлению к ладье, а ладья ставится на поле между начальной и конечной позицией короля. Рокировка невозможна, если король или соответствующая ладья уже ходили. Рокировка временно невозможна, если поле, на котором стоит король, или поле, которое он должен пересечь, или поле, которое он должен занять, находится под ударом одной из фигур противника, или если между рокируемыми королём и ладьёй находится какая-либо фигура. Рокировка считается ходом короля, а не ладьи, поэтому рокировку следует начинать с перестановки короля, а не ладьи.
• Взятие на проходе — когда пешка совершает ход на две клетки через битое поле, находящееся под ударом пешки противника, то ответным ходом она может быть взята этой пешкой противника. При этом пешка противника перемещается на битое поле, а сбитая пешка снимается с доски (пример см. на диаграмме). Взятие на проходе возможно только непосредственно в ответ на ход пешки через битое поле, на следующих ходах оно уже не разрешено.

Шах, мат и пат

• Король, находящийся на битом поле, называется стоящим под шахом. Сделать ход, после которого король противника оказывается под шахом, значит дать шах королю (или объявить шах). Ходы, после которых король сделавшего ход остаётся или оказывается под шахом, запрещены; игрок, король которого находится под шахом, обязан немедленно его устранить.
• Если король игрока находится под шахом и игрок не имеет ни одного хода, позволяющего устранить этот шах, этот игрок называется получившим мат, а его противник поставившим мат. Цель игры и состоит в том, чтобы поставить мат королю противника.
• Если игрок при своей очереди хода не имеет возможности сделать ни одного хода по правилам, но король игрока не находится под шахом, такая ситуация называется пат.

Итог игры

Игра завершается выигрышем одной из сторон или ничьей.

Выигрыш фиксируется в следующих случаях:

• Мат. Игрок, поставивший мат, выигрывает.
• Один из игроков сдался. Игрок, решивший, что дальнейшее сопротивление бессмысленно, может сдаться в любой момент, для этого ему достаточно объявить вслух «сдаюсь» (или же остановить шахматные часы). Его противник объявляется победителем.
• Один из игроков просрочил время. Его противник объявляется победителем, за некоторыми исключениями, описанными в разделе «Контроль времени».
• Техническая победа — присуждается в официальном турнире игроку, если его противник:
  • не явился на партию в течение определённого правилами турнира времени (в настоящее время принято нулевое опоздание, если организаторы соревнований не решили иначе);
  • прервал партию (начал партию, но отказался её продолжать);
  • грубо нарушил правила или не подчинился судье;
  • сделал 2 запрещённых правилами хода;
  • при игре в блиц или быстрые шахматы (меньше 60 минут на всю партию) сделал запрещённый правилами ход, и противник заметил ошибку до своего ответного хода.
  • также техническая победа может быть присуждена за несыгранную игру в том случае, если игроку в данном туре по какой-либо причине не находится соперника и правила проведения турнира специально оговаривают данный случай (например, если соперник, с которым должна была проводиться партия, выбыл из турнира, либо при нечётном количестве игроков в турнире по швейцарской системе).

Ничья фиксируется в следующих случаях:

• Пат.
• Матовое положение не может быть достигнуто никакой последовательностью ходов (например, на доске осталось недостаточное количество фигур для постановки мата любым игроком — скажем, король и один слон против короля).
• Троекратное повторение позиции (не обязательно в течение трёх ходов подряд), причём в понятие позиции здесь входит расположение фигур, очерёдность хода и возможные ходы (в том числе право на рокировку и взятие на проходе для каждой стороны). Для фиксации ничьей игрок, заметивший троекратное повторение позиции, должен обратиться к судье; в противном случае игра продолжается. С июля 2014 года партия также считается закончившейся вничью в случае пятикратного повторения одной и той же позиции в течение пяти последовательных ходов обоих игроков, причём заявление игроков для этого не требуется.
• Правило 50 ходов. Обе стороны сделали 50 последних ходов без взятия и без хода пешкой. Как и в случае троекратного повторения позиции, ничья фиксируется только по требованию одного из игроков. В 20 веке это правило многократно изменялось, в него добавляли различные исключения. Сейчас все исключения отменены, и правило 50 ходов действует в любых позициях. С июля 2014 года партия также считается закончившейся вничью (без заявления игроков), если обе стороны сделали 75 ходов без взятия и без хода пешкой.
• Игроки согласились на ничью, то есть один из игроков при своём ходе предложил ничью, другой её принял. Для предложения ничьей достаточно сказать «ничья». Если противник делает ход, не ответив на предложение ничьей, оно считается отвергнутым. С недавних пор на некоторых турнирах применяются так называемые «Софийские правила», ограничивающие возможность соглашения игроков на ничью.
• Один из игроков просрочил время. В некоторых случаях, описанных в разделе «Контроль времени», засчитывается ничья.
• У игрока осталось менее двух минут, но его соперник не пытался выиграть «нормальными средствами», или такой выигрыш невозможен. По требованию игрока, у которого осталось меньше двух минут, судья в таком случае может засчитать ничью. Подробнее об этом см. в разделе «Контроль времени».

Начисление очков

В зависимости от итога игрок получает следующее количество очков:

• Выигрыш — 1 очко;
• Ничья — ½ очка (введено на турнире в Данди в 1867 году);
• Проигрыш — 0 очков.

В некоторых соревнованиях очки начисляются по другим системам, например, «футбольной»: 3 за выигрыш, 1 за ничью и 0 за проигрыш.

В турнирах, где все игроки (команды) играют равное число партий, победитель определяется по количеству набранных очков в партиях или микроматчах (в случае равенства применяются различные коэффициенты).

Турнирные правила

Профессиональные требования к проведению состязаний привели к созданию турнирных правил, единых для всех игроков. Их принятие повлияло на основные правила игры (тронул—ходи, взятие на проходе и пр.).

Исправление ошибок

• Если во время игры обнаруживается, что доска расположена неправильно, ошибка должна быть исправлена вне игрового времени: доска с сохранением позиции ставится так, чтобы справа от играющего белыми находилось угловое белое поле h1.
• Если обнаруживается, что начальная расстановка фигур была ошибочной, партия должна быть переиграна с начала.
• Игрок, сделавший ошибочный (не допускаемый правилами) ход, обязан переходить, если возможно, той же фигурой. Если ошибочный ход замечен не сразу, партия должна быть переиграна с этого места.
  • Исключение: в блиц-партии, если игрок сделал ошибочный ход, а противник это заметил, не сделав ответный ход, игроку засчитывается поражение. Однако, если противник сделал ход или взялся за любую фигуру, игра продолжается.
  • Если невозможно восстановить позицию в тот момент, когда был сделан ошибочный ход, партия переигрывается с последней известной до ошибочного хода позиции.
  • За первый ошибочный ход игрок наказывается тем, что его противнику добавляется по 2 минуты. За второй ошибочный ход игроку засчитывается поражение.
• Если игрок, намереваясь сделать рокировку, по ошибке сначала сдвинул ладью, он должен сделать ход ладьёй. Если игрок сделал незаконную рокировку (например, через битое поле), он должен вместо неё сделать ход королём, если такой ход возможен.
• Если после начала турнирной партии обнаруживается, что соперники играют фигурами не того цвета, который должен быть согласно расписанию турнира, партия продолжается и её результат признаётся законным, никакого переигрывания не проводится.

Запрет на отказ

• Не может быть взято назад сделанное партнёру предложение о ничьей.
• Не может быть взято назад сделанное игроком заявление о сдаче (проигрыше) партии.
• Не может быть взят назад (изменён) ход, если он был сделан и от фигуры была отнята рука.

Правила «тронул — ходи» и «руку отнял — ход сделан»

• Следующие правила относятся только к умышленному прикосновению к фигуре при своём ходе.
  • Игрок, дотронувшийся до своей фигуры, обязан этим ходом пойти данной фигурой.
  • Игрок, дотронувшийся до чужой фигуры, обязан на этом ходу её взять.
  • Прикосновение к своей фигуре, не имеющей хода по правилам, или к чужой фигуре, которую на этом ходу невозможно взять, не влечёт никаких последствий.
  • Рокировка считается ходом короля. Поэтому при рокировке надо сначала сдвинуть короля, потом ладью. Если игрок, желая совершить рокировку, по ошибке сначала дотронулся до ладьи, он должен вместо рокировки сделать ход этой ладьёй.
  • Если игрок дотронулся до нескольких фигур, которыми можно ходить или которые можно взять, он должен ходить той или брать ту фигуру, к которой прикоснулся первой. Исключения:
    • если игрок дотронулся до своего короля и обязан им ходить, потом до своей ладьи, и рокировка в сторону этой ладьи возможна, он должен совершить эту рокировку.
    • если игрок дотронулся до своей фигуры и обязан ей ходить, потом до фигуры противника, которую можно взять этой фигурой, он должен совершить это взятие.
    • если игрок дотронулся до фигуры противника и обязан её взять, потом до своей фигуры, которой можно взять эту фигуру противника, он должен совершить это взятие.
    • если игрок, в силу описанного выше, обязан совершить определённый ход, последующие прикосновения к фигурам на этом ходу не влекут никаких последствий.
  • Если нельзя установить, какая фигура была тронута первой, считается, что это фигура игрока, за которым очередь хода, а не его партнера. (Правило ФИДЕ 4.3)
  • Если игрок хочет поправить неаккуратно стоящую фигуру, он должен сказать «Поправляю» (англ. I adjust, фр. J’adoube) и только после этого поправить фигуру. В таком случае прикосновение к фигуре не влечёт никаких последствий. Известен случай, когда во время межзонального турнира 1967 года югославский гроссмейстер Милан Матулович, сделав проигрышный ход, сказал «J’adoube» и вернул ход назад. Его соперник, Иштван Билек, обратился к судье, но тот оставил инцидент без последствий. После этого случая Матулович получил прозвище «Жадубович».
• Случайное касание фигуры, например, если игрок задел фигуру рукой, делая другой ход, не влечёт никаких последствий.
• Прикосновение к фигурам при чужом ходе запрещено.
• Когда игрок отнял руку от фигуры, переместив её на другое поле, ход считается завершённым и не может быть взят назад (если он соответствует правилам). До того, как рука отнята, игрок может вернуть фигуру на исходное поле и, если захочет, сделать ей какой-либо другой ход. Это правило известно как «отнял руку — ход сделан». Исключения и особенности:
  • Рокировка не может быть взята назад с того момента, когда игрок отнял руку от короля.
  • Проведение пешки: после того как игрок отнял руку от пешки, он не может ей переходить. Выбор фигуры не может быть изменён с того момента, когда фигура коснулась поля превращения.
• Ход считается завершённым, когда выполнены все следующие условия:
  • Игрок отпустил руку от фигуры, которой сделал ход.
  • В случае взятия — игрок снял с доски фигуру, которую он взял.
  • В случае рокировки — игрок переставил короля и ладью и отпустил руку от ладьи.
  • В случае проведения пешки — игрок отпустил руку от новой фигуры, поставленной им на поле превращения.

Только после этого той же рукой переключаются шахматные часы.

• Игрок теряет право заявить о нарушении соперником этих правил после того, как он сам коснётся фигуры, чтобы сделать свой очередной ход.

Контроль времени

С XIX века используется контроль времени. Первоначально он осуществлялся при помощи песочных часов, позднее, в конце XIX века Вильсон сконструировал механические шахматные часы (1883 год). В игре появились понятия цейтнот, проигрыш по времени, либо ничья в лучшей игровой ситуации, но с худшим временем, блиц. В наши дни все чаще используются электронные шахматные часы.

Все официальные партии должны использовать контроль времени. Для этого используются специальные шахматные часы. Игрок, сделавший ход, нажимает на часах кнопку, останавливающую его часы и запускающую часы противника.

В определённый правилами турнира момент начала партии судья запускает часы игрока, играющего белыми фигурами, независимо от того, пришёл он или опаздывает. Кроме того, правила турнира могут определять дополнительный штраф для опоздавшего игрока. Обычной практикой является удвоение времени опоздания; если игрок не начал партию в течение половины основного лимита времени, ему засчитывается техническое поражение за неявку.

Время игрока считается истекшим, если флажок на его часах упал и этот факт заметил судья, или заметил один из игроков и обратил внимание судьи. При этом игроку, у которого упал флажок, засчитывается поражение, кроме следующих случаев:

• Если на доске стоит мат, поставивший его победил, независимо от того, чей флажок упал.
• Если на доске пат или ничья в соответствии с правилом троекратного повторения позиции или правилом 50 ходов, засчитывается ничья.
• Если партия не была закончена, но обнаружилось, что флажки упали у обоих игроков (такое может произойти при игре с механическими часами, если противник игрока, первым просрочившего время, не заметил падения флажка соперника и не остановил часы, а доиграл до падения собственного флажка), независимо от того, у кого первого истекло время, засчитывается ничья.
• Если тот из игроков, у которого флажок не упал, не может поставить мат в принципе, даже при самой худшей игре противника, засчитывается ничья.
• Если лимит времени не более 60 минут на всю партию, судья не имеет права обращать внимание на упавший флажок. Победа или ничья по упавшему флажку засчитывается только по требованию игроков.

Ничья в цейтноте

Если у игрока осталось менее 2 минут времени до конца партии, и он считает, «что партнер не пытается выиграть партию нормальными средствами, или что невозможно выиграть нормальными средствами», игрок может остановить часы и обратиться к судье с требованием объявления ничьей. Судья вправе:

• согласиться с мнением игрока и объявить ничью немедленно
• отложить решение. При этом противнику могут быть добавлены 2 минуты, судья по возможности лично наблюдает за игрой и выносит решение до или после падения флажка. Если судья согласен с мнением игрока, он обязан объявить ничью.
• сразу отклонить требование, в этом случае противнику добавляется 2 минуты времени

(Правила ФИДЕ, статья 10)

Эти правила, однако, не применяются в блицах (менее 15 минут на всю игру).

Технические правила обращения с игровыми часами

• Кнопку игровых часов следует нажимать той же рукой, которой делается ход. Без этого трудно однозначно определить, что произошло раньше — ход или переключение часов.
• При чужом ходе игроку запрещается касаться кнопки часов или «зависать» пальцем над кнопкой.
• Игрок, которому необходимо вмешательство судьи (например, регистрация ничьей из-за троекратного повторения позиции), вправе остановить часы (механические часы останавливаются путём приведения обеих кнопок в «полунажатое» состояние, которое обычно делается одной рукой, электронные — нажатием специальной кнопки). Если судья сочтёт, что претензия игрока явно необоснованна, он может оштрафовать игрока, уменьшив его время или добавив время его противнику.

См. также: Контроль времени

См. также: Шахматные часы

Откладывание партии

Правила турнира могут предусматривать начало партии в один день, и продолжение (доигрывание) в один из последующих. В этом случае определяется время завершения игры в игровой день, и по достижении этого времени игрок, чья очередь ходить, должен отложить партию, которая затем доигрывается в определённый турнирными правилами день. Партия откладывается следующим образом: игрок, чья очередь ходить в момент откладывания партии, обдумывает очередной ход при включённых часах, после чего, вместо того, чтобы сделать ход на доске, записывает его на специальном бланке и передаёт судье в запечатанном конверте; никто, кроме этого игрока, не должен знать, какой ход сделан. После этого судья останавливает часы, записывая их показания. Перед началом доигрывания восстанавливается позиция на момент откладывания, воспроизводятся показания игровых часов, после чего судья вскрывает конверт, делает на доске записанный ход и запускает часы второго игрока.

См. также: Откладывание партии

В последнее время, в связи с развитием шахматных компьютерных программ, большинство турниров отказалось от возможности отложить партию, введя более короткий контроль времени.

Запись партии

В официальных партиях с обычным (не укороченным) контролем времени игроки, как правило, обязаны вести запись партии непосредственно по ходу игры. Запись производится на специальном бланке, куда игрок вписывает ходы, свои и противника. Запись производится в алгебраической нотации.

См. также: Шахматная нотация

Правила ведения записи:

• Игроку запрещается записывать ходы заранее;
• Игрок может записать ход противника перед тем, как отвечать на него, но вправе сделать это позже;
• Игрок обязан записать в бланк свой предыдущий ход до того, как сделает следующий ход на доске;
• Игроки обязаны записывать в бланки предложения ничьей, а также результат партии по её завершении;
• Бланки с результатом партии по её окончании подписываются игроками и сдаются арбитру.

В цейтноте (когда у игрока остаётся менее 5 минут времени до очередного контроля, и нет добавляемого к каждому ходу дополнительного времени) правила разрешают не вести запись до падения флажка. Если в цейтноте оказываются оба игрока, то арбитр или помощник должны по возможности наблюдать за ходом партии и вести запись. В таком случае игрок обязан восстановить запись (если необходимо — пользуясь записями партнёра, арбитра или его помощника) сразу после падения флажка, и только потом может делать следующий ход. В игре с укороченным контролем времени (быстрые шахматы или блиц) требование ведения записи не предъявляется.

Устаревшие и ныне не применяющиеся правила

До сих пор среди любителей иногда встречаются попытки следовать старым, давно отменённым либо никогда не применявшимся в официальной практике правилам. Некоторые из них перечислены ниже:

• Если король достиг последней горизонтали, то на исходном поле соответствующей вертикали ставится новая пешка того же цвета. Варианты правила: пешка ставится на том же ходу; на следующем; на любой клетке второй от игрока горизонтали; на любой, кроме битых полей. Правило совершенно не соотносится с современными.
• Если король хотя бы раз был под шахом, рокировка для него становится невозможной. Это «правило», иногда применяющееся в дилетантских соревнованиях, побуждает игрока потратить ход в дебюте, ставя противнику вроде бы бессмысленный шах — чтобы помешать ему рокироваться в дальнейшем.
• Требование произносить вслух «Шах!», «Мат!», «Пат!», «Гардэ!» (последнее — при нападении на ферзя). В настоящее время требования устно обозначать появление той или иной позиции не предъявляется. Попытка сделать ход вопреки шаху или мату рассматривается как ошибка и исправляется.
• Если у фигуры, которую тронул игрок, нет хода по правилам, или если тронутую чужую фигуру или пешку нельзя побить, игрок должен сделать «штрафной ход» королём. Согласно современным правилам, прикосновение к своей фигуре, не имеющей хода, или чужой, которую нельзя взять, не влечёт никаких последствий.
• Пешка при достижении последней горизонтали может превращаться только в фигуру, снятую ранее с доски. Обусловлено ограниченным набором фигур стандартного комплекта, поэтому применяется в любительской среде практически повсеместно.
• Пат означает проигрыш запатованной стороны.

Шахматная теория

Шахматная теория представляет собой набор исследований, посвящённых различным аспектам шахматной игры. Её активное развитие началось с XV века, когда шахматные правила устоялись в виде, оставшемся практически неизменным до наших дней.

Этапы партии

Теория выделяет три этапа шахматной партии: дебют, миттельшпиль и эндшпиль.

• Дебют — начальная стадия партии, продолжающаяся первые 10-15 ходов. В дебюте основной задачей игроков является мобилизация собственных сил, подготовка к непосредственному столкновению с противником и начало такого столкновения. Дебютная стадия игры наиболее хорошо изучена в теории, существует объёмная классификация дебютов, наработаны рекомендации по оптимальным действиям в тех или иных вариантах, отсеяно большое количество неудачных дебютных систем.
• Миттельшпиль — середина игры. Стадия, начинающаяся после дебюта. Именно в ней обычно происходят основные события шахматной партии (ситуации, когда выигрыш достигается ещё в дебюте, очень редки). Характеризуется большим количеством фигур на доске, активным маневрированием, атаками и контратаками, соперничеством за ключевые пункты, в первую очередь — за центр. Партия может завершиться уже в этой стадии, обычно такое происходит, когда одна из сторон проводит успешную комбинацию. В противном случае после взятия большего числа фигур партия переходит в эндшпиль.
• Эндшпиль — заключительная стадия игры. Характеризуется небольшим количеством фигур на доске. В эндшпиле резко возрастает роль пешек и короля. Часто основной темой игры в эндшпиле становится проведение проходных пешек. Эндшпиль заканчивается либо победой одной из сторон, либо достижением положения, когда победа в принципе невозможна. В последнем случае заключается ничья.

Взаимодействие фигур

Взаимодействие фигур играет в шахматах первостепенную роль: мат достигается только при согласованных действиях фигур против неприятельского короля. Во взаимодействии фигур могут участвовать фигуры обеих сторон; иногда свои же фигуры не помогают, а мешают, ограничивая подвижность собственного короля или других своих фигур.

Различают 4 элементарных формы тактичного взаимодействия фигур:

1. нападение — фигура атакует фигуру соперника;
2. ограничение — фигура ограничивает зону действий, радиус передвижения, своих или неприятельских фигур;
3. поддержка — фигура защищает другую фигуру;
4. перекрытие.

Из элементарных возникают более сложные формы тактического взаимодействия фигур, которые являются основными средствами атаки, например, нападение комбинированное, или двойное нападение.

От тактического взаимодействия фигур, направленного против какой-либо фигуры соперника, отличают стратегическое взаимодействие фигур (начинают осуществлять ещё в дебюте, где развитие и расстановку фигур и пешек подчиняют единому плану) — фигуры и пешки одной из сторон располагаются так, чтобы совместно контролировать важный участок доски.

Шахматы как игра с полной информацией

Шахматы являются игрой с полной информацией, поэтому итог игры предопределён в случае следования, по крайней мере, одним из игроков оптимальной стратегии, гарантирующей достижение выигрыша (или ничьей). Математически доказано, что такая стратегия, при условии конечности игры, существует (для шахмат, как и для любой другой игры с полной информацией), однако на текущий момент для шахмат она не найдена. Большое количество вариантов ходов и возможных позиций препятствуют «механическому» расчёту хода партии более чем на несколько ходов вперёд, так что на практике итог игры непредсказуем.

Шахматная композиция

Вспомогательной дисциплиной для обучения шахматам и одновременно самостоятельным видом деятельности на стыке шахмат и изобразительного искусства, является шахматная композиция — составление шахматных задач и этюдов. Композиция базируется на средствах и правилах практической игры и представляет собой независимую форму шахматного творчества. Имея вполне утилитарную, обучающую функцию, композиция также демонстрирует красоту шахматных комбинаций. Композицию образно называют поэзией шахмат, поскольку она отражает практику шахматной игры так, как искусство реальную жизнь. Шахматный композитор заставляет фигуры делать максимум возможного на шахматной доске, выявляет их скрытую силу, всесторонне используя правила шахматной игры.

Различают два основных вида шахматной композиции — задачи и этюды. Этюд — это искусственная позиция, обычно близкая к окончанию реальной партии, в которой за одну из сторон (обычно за белых) необходимо найти путь к выигрышу или ничьей без ограничения числа ходов. Задача отличается от этюда более строгими условиями: она точно задаёт требуемый исход (как правило, мат) и количество ходов, за которое этот исход должен быть достигнут. Также существуют особые виды композиции, такие как восстановление шахматной партии, приводящей к заданной позиции из начальной расстановки фигур, различные математические и конструкционные задачи и пр.

Варианты шахмат

Помимо общеизвестных классических шахмат, описанных в настоящей статье, существует большое количество других вариантов шахматной игры. Есть национальные варианты шахмат, например, распространённые в Южной Азии сянци, сёги, чанги, макрук. Некоторые варианты используют дополнительные фигуры и/или необычные доски, так, известны варианты на бо́льших по размеру досках, на круглых досках, с фигурами, объединяющими ходы коня и ладьи и/или коня и слона, с магараджей (фигура, объединяющая ходы ферзя и коня) вместо ферзя, курьерские шахматы, гексагональные шахматы (играются на шестиугольной доске, состоящей из полей-шестиугольников).

Существуют шахматы для более чем двух игроков: трёх- и четырёхсторонние шахматы, в которых за одной доской играют три или четыре игрока (пара на пару или каждый за себя), управляющие каждый своим комплектом фигур, а также «командные» варианты шахмат, где игра ведётся команда на команду на одной или нескольких досках, причём на ход партии за одной доской влияют действия более чем одного игрока из каждой команды (например, шведские шахматы).

Изобретением новых вариантов шахмат увлекались многие шахматные композиторы, а также учёные, шахматисты-любители и профессионалы. Известны, например, шахматы Капабланки — на доске 10×8, с двумя новыми фигурами. В последнее время приобретают всё большую популярность шахматы Фишера — игра по классическим правилам, но со случайной начальной расстановкой фигур на последних горизонталях, а также вольные шахматы (шахматы-5039), где одну из 5039 возможных расстановок на 1-й горизонтали (любую, кроме классической) выбирают белые, черные же расставляют свои фигуры симметрично. В части вариантов правила сохранились неизменными (или минимально изменёнными), а изменена лишь начальная расстановка фигур. Кроме уже упомянутых шахмат Фишера и вольных шахмат, таковыми являются кингчесс и боевые шахматы.

Шахматы как спорт

Шахматы представляют собой организованный вид спорта с иерархией званий, развитой системой регулярных турниров, национальными и международными лигами, шахматными конгрессами. Возникновение профессионального спорта привело к появлению профессиональных спортсменов, тренеров, журналистов, функционеров, опирающихся на армию любителей игры.

Международная шахматная федерация

Главным органом, занимающимся организацией международных шахматных соревнований, является ФИДЕ (FIDE, фр. Fédération Internationale des Échecs), организованная в 1924. Во многих странах мира существуют также национальные организации шахматистов.

ФИДЕ является членом Международного олимпийского комитета (МОК), однако шахматы как таковые никогда не принадлежали к олимпийским видам спорта. Однако иногда шахматы попадают в программу мультиспортивных соревнований: например, шахматные турниры среди мужчин, женщин и смешанных команд проводился в рамках летней Универсиады 2011 года, летней Универсиады 2013 года, а также шахматы включены в программу Азиатских игр.

По шахматам проводится отдельная Шахматная олимпиада, проходящая раз в два года и представляющая собой командное соревнование. Кроме того, шахматы входят в число пяти основных видов Всемирных интеллектуальных игр.

Профессиональная шахматная ассоциация

В 1993 году по инициативе Гарри Каспарова и Найджела Шорта была организована Профессиональная шахматная ассоциация (ПША). В неё вошли целый ряд гроссмейстеров, не согласных с политикой, проводимой ФИДЕ. ПША проводила собственное первенство мира по шахматам. Просуществовав до 1996 года, ПША прекратила своё существование, лишившись спонсоров, после чего чемпионов мира по версии ПША стали называть «чемпионами по классическим шахматам».

Международная федерация шахматной игры по переписке

В 1928 создан Международный союз игры в шахматы по переписке (с 1951 Международная федерация игры в шахматы по переписке, ИКЧФ). Проводятся официально признанные чемпионаты мира, национальные первенства, есть рейтинг, международные и национальные спортивные звания (гроссмейстер ИКЧФ, мастер спорта России по переписке и др.). В настоящее время пересылка ходов проводится не только обычной почтой, но и электронной.

Шахматные состязания

В 1575 году в Мадриде при дворе короля Филиппа II был проведён первый международный шахматный турнир, в котором двум итальянским шахматистам противостояли два лучших шахматиста Испании. С XVI века начали появляться шахматные клубы, где собирались любители и полупрофессионалы, игравшие зачастую на денежную ставку. Наибольшую известность среди них приобрели Кафе де ля Режанс во Париже и Schadows Schachklub в Берлине. В течение двух последующих веков распространение шахмат привело к появлению национальных турниров в большинстве европейских стран. Выходят шахматные издания, сначала единичные и нерегулярные, но с течением времени приобретающие всё бо́льшую популярность.

В XIX веке начинают проводиться международные матчи (с 1821-го) и турниры (с 1851-го).

На первом таком турнире, проходившем в Лондоне в 1851 году, одержал победу Адольф Андерсен. Именно он стал неофициальным «шахматным королём», то есть тем, кого считали сильнейшим шахматистом мира. Впоследствии это звание оспорил Пол Морфи (США), выигравший в 1858 году матч со счётом +7-2=2, однако после ухода в 1859 году Морфи с шахматной сцены Андерсен вновь стал первым, и лишь в 1866 году Вильгельм Стейниц выиграл у Андерсена матч со счётом +8-6 и стал новым «некоронованным королём».

Первым чемпионом мира по шахматам, который официально носил это звание, стал тот же Вильгельм Стейниц, победив Иоганна Цукерторта в первом в истории матче, в соглашении о котором появилось выражение «матч на первенство мира». Таким образом, явочным порядком сложилась система преемственности звания: новым чемпионом мира становился тот, кто выигрывал матч у предыдущего, при этом действующий чемпион оставлял за собой право согласиться на матч или отвергнуть соперника, а также сам определял условия и место проведения матча. Как правило, в соглашении о матче предусматривалось право чемпиона на матч-реванш в случае проигрыша; победа в таком матче возвращала чемпионское звание предыдущему владельцу.

Формально ничто не могло вынудить чемпиона принять вызов, однако из соображений сохранения репутации он не мог безосновательно отказать претенденту, если тот зарекомендовал себя достаточно сильным игроком. Тем не менее, обычным делом было создание чемпионом различных искусственных препятствий и затягивание переговоров о матче с сильными претендентами, иногда на годы. Лишь в 1922 году была предпринята попытка упорядочить механизм вызова: по настоянию Хосе Рауля Капабланки был подписан так называемый Лондонский протокол, согласно которому чемпион под угрозой лишения звания был обязан принять вызов претендента, если тот входит в число «общепризнанных маэстро» и обеспечит финансирование матча.

Первый официальный чемпионат мира по шахматам провела ФИДЕ в 1948 году, когда из-за смерти Александра Алехина система преемственности звания прекратила своё действие. Победителем стал советский гроссмейстер Михаил Ботвинник. ФИДЕ ввела систему турниров для завоевания титула чемпиона: победители отборочных этапов выходили в зональные турниры, победители зональных соревнований выходили в межзональный турнир, а обладатели лучших результатов в последних принимали участие в кандидатском турнире, где в серии партий «на вылет» определялся победитель, которому и предстояло играть матч против действующего чемпиона. Формула матча за титул несколько раз менялась. Сейчас победители зональных турниров участвуют в едином турнире с лучшими (по рейтингу Эло) игроками мира; победитель и становится чемпионом мира.

С 1993 по 2006 существовали разногласия по поводу того, кому принадлежит титул чемпиона мира. После объединительного матча Крамник — Топалов в 2006 году восстановлена монополия ФИДЕ на проведение мирового первенства и присвоение звания чемпиона мира по шахматам. Первым «объединённым» чемпионом мира стал Владимир Крамник (Россия), выигравший этот матч.

В настоящее время чемпионом мира по шахматам является Магнус Карлсен. С 1927 года проводятся и отдельные чемпионаты мира по шахматам среди женщин (при этом женщины имеют право участвовать и в розыгрыше основного титула). Первой чемпионкой мира была Вера Менчик из Великобритании, затем до начала 1990-х годов титул принадлежал только советским шахматисткам Н. Гаприндашвили (1962—1978), М. Чибурданидзе (1978—1991). В 1991—2008 чемпионками мира (с перерывами в 1996—1999 и 2004—2006) были, в основном, китаянки, в 2008—2010 — россиянка Александра Костенюк. В 2010—2012 чемпионкой мира по шахматам была Хоу Ифань. В 2012 новой чемпионкой мира стала украинка Анна Ушенина.

Заочные шахматы

Состязания в абстрактных играх, прежде всего в шахматах и шашках, возможно проводить «не видя партнера», когда соперники находятся на значительном расстоянии друг от друга. Таким способом, например, проводились первые чемпионаты мира среди шахматных программ, когда ЭВМ физически не могли «ездить» на соревнования.

До недавнего времени самой популярной формой проведения соревнований была игра по переписке, в наши дни — игра онлайн. Помимо них, игры шли по телеграфу, телефону, радио.

Системы для проведения шахматных турниров

• Швейцарская система
• Круговая система
• Нокаут-система
• Схевенингенская система

Шахматы в искусстве

Шахматы играют важную роль во многих произведениях литературы, кинематографа и других направлений искусства. Помимо огромного числа произведений, где игра в том или ином виде упоминается вскользь, существуют и такие, в которых шахматы являются основой сюжета, или играют важную роль в какой-то его части, или просто заметно выделяются автором.

Шахматные темы также достаточно распространены в изобразительном искусстве (см., напр., [www.jmrw.com/Chess/Tableau_echecs/index.htm Шахматные картины]).

Шахматы и религия

Христианство

До XV века единых правил шахмат не было, и наряду с шахматами — чисто логической игрой, в Европе между XI и XIV веками играли в азартную игру — шахматы с кубиками (Dice chess), в которой ход шахматных фигур на доске зависит от случайного числа, выпадающего на гранях игральных костей. Строго разделения на логические шахматы и азартные шахматы в этот время не было. Запреты, издаваемые против шахмат, были направлены в первую очередь против азартной игры — шахматы с кубиками, как разновидности игры в кости.

Католичество

В 1061 году католический кардинал Пётр Дамиани издал указ о запрете шахмат среди духовенства, охарактеризовав шахматы как «измышление дьявола» по причине развития страсти к шахматам у многих людей. Противниками шахмат были Ян Гус, Бернар Клервосский (1128), французский епископ Аид Сюлли (в 1208 г. запретил патерам играть в шахматы). Некоторые европейские короли того времени также запрещали шахматы под влиянием церковного запрета. При этом, наиболее сильными и известными шахматистами XVI века были именно представители духовенства: Лоренцо Буснардо, Альфонсо Серон, Руй Лопес де Сегура...

В шахматных кругах распространено мнение, что папа Иоанн Павел II серьёзно увлекался шахматами, однако документальные подтверждения этому отсутствуют.

Православие

Слово «шахматъι» древнерусского языка означает как «шашки», так собственно и «шахматы», так и шахматы с кубиками.

На Руси соборного запрета православной церкви на игру в шашки и шахматы до XVI века не было. В отдельные издания Кормчих книг безымянные авторы записывали некое указание на то, чтобы отказаться от этих игр, например, в Кормчей 1262 года, в Кормчей 1284 года записано следующее: «Лѣкъι и шахматъι имети да сѧ ωстанеши».

В Паисиевском сборнике, конца XIV века, начала XV века, в апокрифе «От апостольских заповедей» говорится следующее: «Аще хто от клирикъ їли колугеръ… играетъ шахматы їли лѣки, да їӡвержетьсѧ сана».

Соборный запрет на игры: зернь, шашки, шахматы, шахматы с кубиками и кости был принят в 1551 году Стоглавым собором:

Святаго вселенского шестого собора правило 50 и 51 запрещает всякое играние. Пятьдесятное убо правило собора сего возбраняет играти всем и причетником, и мирским человеком зернью и шахматы, и тавлеями, и влириями, рекше костьми, и прочими таковыми играми. 51 правило всякое играние возбраняет и отметает и причетникам, и простым людем. Глава 92 Стоглавого собора «О игрищах еллинского беснования»

В Книге Домострой XVI века о шахматах говорится как об игре бесовской: «и возрадуются беси и приидут волю свою улучив и вся угодная творится им да такоже бесчиньствуют и зернью и шахматы, и всякими играми бесовскими тешатся». Сведений об официальной отмене церковного запрета на шахматы нет, но, по крайней мере, с XVII—XVIII века этот запрет фактически не действовал (как и многие другие старые церковные запреты, касавшиеся не религиозной, а культурной и бытовой сферы, например, запрет на бритьё бороды). Любимым развлечением царя Алексея Михайловича (1645—1676) была игра в шахматы (и другие близкие им настольные игры: тавлеи, саки...), он лично заботился о том, чтобы его сыновья Алексей, Фёдор и Пётр научились этой игре. На картине российского художника Вячеслава Шварца «Сцена из домашней жизни русских царей» (1865) предстаёт царь Алексей Михайлович, играющий в шахматы с боярином.

В настоящее время официальная православная церковь не препятствует прихожанам играть в шахматы, проводятся шахматные турниры, поддерживаемые церковью, на православных сайтах можно встретить статьи и на шахматные темы).

В то же время отдельные священнослужители и сейчас выступают против шахмат. Так, дьякон Андрей Кураев резко отрицательно отозвался о шахматах:

Мерзкое время — шахматный турнир, даже подростковый. В ночь перед партией какого только зла не пожелаешь своему сопернику. Дело в том, что если играешь в футбол и проиграл Ваньке — ну и что, ну подумаешь, у Ваньки ноги длиннее, переживу. Но если я играл в шахматы и проиграл Изе — это что же, эта морда жидовская умнее меня, получается?! То есть понимаете, человек в гораздо большей степени отождествляет себя со своим умом, чем с мышцами. И поэтому проигрыш в интеллектуальном состязании гораздо более досаден и обиден. И, может быть, по этой причине мир профессиональных шахмат — это просто гадюшный мир, где все друг друга ненавидят, кусают, подсиживают и так далее.

Впрочем, впоследствии А. Кураев признал, что современные шахматы — не запретная игра. По его мнению, те «шахматы», которые запретил Стоглавый собор, были формой гадания.

Ислам

В Коране и Сунне игра в шахматы не упоминается (в отличие от нард, которые считаются как минимум нежелательным (макрух) занятием). Среди богословов прошлого не было единого мнения по поводу разрешённости или запретности шахмат. Некоторые считали шахматы запретным (харам) или нежелательным (макрух) занятием, другие — разрешённым. Современные богословы, такие, как Рамадан аль-Буты и имам аль-Кардави, также считают шахматы разрешёнными, при выполнении некоторых условий.
Хадис о шахматах:

Однажды Имам Али подошёл к людям, игравшим в шахматы, и сказал: «Что это за статуи, которые так занимают вас? Держать раскаленный уголь лучше для вас, нежели держать их». На вопрос о шахматах Имам Али ответил: «Шахматы — потворство персам (зороастрийцам)»

— хадис, переданный Аль-Байхаки

См. также

• Компьютерные шахматы
• Международный день шахмат
• Матчи и турниры за звание чемпионки мира по шахматам
• Словарь шахматных терминов
• Шахматы в СССР
• Белая ладья
• Шахматные программы
• Число Шеннона
• Астрономические шахматы
• Курьерские шахматы

Литература

• Линдер И. М. Эстетика шахмат. М.: Советская Россия, 1981. 240 с. Серия: Шахматное искусство.
• Лучицкая С. [ec-dejavu.ru/c-2/Chess.html Метафоры средневекового общества: тело, здание, шахматы] // «На меже меж Голосом и Эхом». Сб. статей в честь Т. В. Цивьян. М., 2007, с. 269—275
• Джеймс Ид. Шахматы для "чайников" = Chess for Dummies. — 2-ое. — М.: «Диалектика», 2008. — С. 336. — ISBN 978-5-8459-1441-5.

Ссылки

• [www.fide.com/index.php?lang=ru Официальный сайт Международной шахматной федерации (ФИДЕ)]  (англ.)
• [www.chess-news.ru/ Chess-News. Новости шахмат]
• [www.chesspro.ru/ ChessPro. Профессионально о шахматах]
• Шахматный online-телеканал [chesstv.com ChessTV]  (рус.)  (англ.)
• [www.chessbase.com/ Новости мировых шахмат]  (англ.)
• Журнал [www.64.ru «64 — Шахматное обозрение»]
• [whychess.ru/ Шахматная библиотека]
• Шиляев А.П. [thaichess.narod.ru/ Древность шахматных игр]. Проверено 7 мая 2016.

Отрывок, характеризующий Шахматы

– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.


Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо.
Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча.
Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно.
Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех.
Пьер слышал, как она сказала:
– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
– На другой бочок перевернуться хотят, – прошептал слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело графа.
Пьер встал, чтобы помочь слуге.
В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул.
– Il est assoupi, [Он задремал,] – сказала Анна Михайловна, заметив приходившую на смену княжну. – Аllons. [Пойдем.]
Пьер вышел.


В приемной никого уже не было, кроме князя Василия и старшей княжны, которые, сидя под портретом Екатерины, о чем то оживленно говорили. Как только они увидали Пьера с его руководительницей, они замолчали. Княжна что то спрятала, как показалось Пьеру, и прошептала:
– Не могу видеть эту женщину.
– Catiche a fait donner du the dans le petit salon, – сказал князь Василий Анне Михайловне. – Allez, ma pauvre Анна Михайловна, prenez quelque сhose, autrement vous ne suffirez pas. [Катишь велела подать чаю в маленькой гостиной. Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.]
Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом:
– Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты.
– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…
Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]